31 июля. Вот и наступил долгожданный заслуженный отдых! Утром этого дня я с Лёхой съездил (съездили успешно) в рыболовный магазин. Оттуда поехали на вокзал. Встали в очередь. Стоим.
Рядом мотались два гопника, явно не преуспевших в этой жизни. Подошли: «Ребята, сорока рублями не выручите?» — поинтересовались они. Я дал им понять сразу, что помогать не собираюсь. Естественно, они не упорствовали и ушли шататься дальше. Я пронаблюдал за их деятельностью. Они разъединялись, действовали поодиночке. Каждый жаловался, что у него нет денег на билет. Одеты они были гопнически. Особенно запомнился спортивный костюм, а на спине надпись: «mafia». Понятно, гопническая мафия. Лица их описанию не поддаются. Одним словом, типичные вокзальные рожи. Некоторые неопытные доверчивые люди делились с ними. Они встречались у игровых автоматов, успешно сливали деньги и продолжали побираться. Такая вот жизнь. Я бы сказал, вообще никакая.
Затем нас ожидал один пренеприятнейший сюрприз. Выяснилось, что билетов плацкартных нет, ещё бы, все раскупили. Купе до Пачелмы (это место нашего назначения) стоит 1500р. Мы немножко ошалели, но терять два дня очень не хотелось. Взяли-таки билеты. Вывод: приобретать билеты надо за несколько дней до отправления. После чего разъехались по домам.
Окончательно собрав рюкзак, весивший 40-45 кг, я двинулся в путь. Это будет моё самое продолжительное путешествие — рыбалка. Отправлялись мы с Казанского вокзала.
Поезд должен тронуться в 20.32, но задержался на пять минут. Как раз эти пять минут помогли занести двух опаздывающих тёток. А мы уже расположились в купе и стояли в коридоре. Едва бедные тётки отдышались, как завидели нас. Не мудрено, вокруг больше никого и не было. «Ребята, помогите нам сумки донести в первый вагон, мы заплатим». Что ж делать, были бы это мужики, послал бы я их. Но тётка не мужик, надо помочь. Весь интерес заключался в том, что мы-то находились в последнем, семнадцатом вагоне, а тащить нужно в первый. Такие вот безобидные тёти. Коротая время, я на своём пути повстречал больше 50 дверей. Сей процесс длился минут 15 в один конец. Случилось так, что я шёл между двумя тётями, а последняя из них отстала, как потом выяснилось, аж на два вагона. Дошли мы до места назначения. «Спасибо», — говорит тётка, — «вот, возьмите, пожалуйста», — и тянет мне 100 р. Ну, изображать благородство я не стал, взял и двинулся в обратный путь. А в следующей двери встречаю запыхавшуюся тётку, это была та самая — тётка 2. «Ой, спасибо», — говорит, — «вот, возьмите», — и тянет мне ещё сотню. «Спасибо, мы уже рассчитались — удачи!» Так и разошлись.
Потратив в общей сложности полчаса, я вернулся к Лёхе. Подхожу, а Лёха уже имеет дело с проводницей. Некоторые проводники обладают удивительным свойством, свойством высасывания денег... Проводница выглядела худощавой, а лицо было злобноватое. Именно злобноватое, а не злобное. Причина диалога — содрать деньги, повод — якобы испачканная рюкзаком постель, которую мы заказывать не собирались. Будучи дружески и терпимо настроены, мы расстались с 63-мя рублями, не жалко. Итого: доход +100 р., расход –63 р. Сальдо: 37 р. Ну что ж, наглядный пример проявления доблестными сотрудниками ЖД рэкетирских замашек.
С нами в купе ехали полноватая женщина лет пятидесяти и мужичок, взгляд которого был уставлен в газету и сознание которого на ближайшие два часа находилось там же. Послушали мы плеер, перекусили, приготовились ко сну. Я дождался Рязани и решил спать.
1 августа. Утро в поезде. Просыпаюсь. Первая мысль: как бы нам не проворонить станцию. Встали около шести. Выйдя в коридор, обменялись несколькими фразами о погоде. Небо за окнами было монотонно серым, накрапывал неприятный дождь. Сошли с поезда в 6.42. Мы в Пачелме Пензенской области.
Дошли до вокзала, сразу же подскочил мужичок: «Куда подбросить путников?». А мы в ответ: «Подожди, мол, дядя, нам бы ещё закупиться». Мужик посоветовал нам зайти в «24 часа», так как рынок откроется не раньше девяти, да там и не всегда можно всё купить. Сказал, что будет нас ждать на выходе у своих «Жигулей». Цены в магазине были не выше, чем в Москве. До этого мы наметали список и, достав его, подошли к продавщице. Кроме нас, здесь никого не было. Постепенно народу прибавилось, а мы всё заказывали. Стали думать, что ещё прикупить и пропускали местных, но они отказывались, ссылаясь на то, что им несложно подождать. Наверное, оптовых покупок здесь никто не делает, и жители невольно задумались: «А не к очередному ли это кризису?»
Вышли мы исключительно загруженные. Мужичок тут как тут. Содрал с нас ещё 200р и повёз. Нам нужно было подъехать к мосту через реку Буртас.
— Да, — говорит мужичок, — от Буртаса нынче одно название осталось. Рыбу повышибали всю. Впоследствии мы убедились в правоте его слов, а сейчас, доехав до моста, увидели реку шириной не более трёх метров. Она могла ждать только нас, непутёвых туристов, приехавших сюда, за 600км от Москвы. Осознав всю нереальность сплава по ручью, мы задумались, посмеялись и пошли вдоль берега. Пройдя метров 200, оказались около быстринки с перекатиками. Отдохнули, полюбовались окружающей природой, сделали два фото себя (а кого же ещё?) у реки.
Дождь всё моросил. Впечатлял пока что только очень красивый, большой и голый холм, каких в Подмосковье мы не наблюдали. Выяснилось, что дальше идти станет сложней, началась высокая трава, а дождь сделал её сырой. Через 100 метров низ до пояса можно было выжимать. Мы завидели вдалеке, что растительность вдоль реки поворачивает направо и принялись «срезать» через холм: впечатление было обманчивым. Поняв, что зря поднимались на холм, свернули вниз. А заросли всё сгущались, и дождь не ослабевал. Пройдя километра полтора и обматерившись, мы вышли к более-менее ровной местности с относительно широкой рекой.
Приняли решение, что оставшийся день проведём здесь. Умяли траву, поставили палатку, натянули на неё тент, спрятали вещи. Времени — около 10 утра. Надо ложиться спать — однозначно.
Проспали часов пять, дождь прекратился, в желудке опустело. Пощипав халвы, которой было предостаточно, поняли, что несерьёзно это. С трудом набрав дров, разожгли костёр. С дровами здесь вообще проблемы: вокруг поля, а деревца только у ручья, и те какие-то невзрачные, сушняка очень мало. Поужинали, уже стемнело, спать не хотелось, а надо. Вдалеке на горизонте был виден просвет в облаках: может, повезёт с погодой? Мысль дня: а зачем, спрашивается, надо ехать за 600 км, чтоб у ручейка лапу сосать? Мысль отчаянная, но смешная. Мы верили в дальнейший успех!
2 августа. Проснулись, погода ничего не предвещала. Но, не успели мы позавтракать, как появилось долгожданное солнце. Ура! Надули свои рыбацкие лодки и начали сплав...
Или продирание через заросли — кто как назовёт. Эти моменты я теперь никогда не забуду! Кого мы только не вспоминали в тот день. Я перебирал матерные фразы с двух, трёх и даже четырёхэтажным основанием. То, что не можешь плыть в два весла, это ещё ничего страшного. Но, когда твоя лодка постоянно утыкается в препятствия, налетает на коряжки, а сверху тебя осыпает поганенькими веточками, корочками и сушнячком, оставшимся после паводка, когда тебе приходится каждые 10 метров, вылезая из лодки и отбиваясь от слепней, находиться по пояс в холодной воде и проталкивать эту злосчастную лодку с вещами, грудой мусора и паучков, когда свисающая с берега крапива жалит тело, когда за час ты проскребаешься не более чем на двести метров, вот тогда начинаешь задумываться над смыслом такого отдыха! Негативные эмоции прут через край, уже ничего не хочется — просто бы лечь и валяться на солнышке. В общем, нервный срыв при таком раскладе не за горами.
К двум часам мы выбрались на берег, солнце приятно припекало: перекусили, искупались, отдохнули. Вода заметно холодная и очень мутная. Одежда сушилась, на неё налетели бабочки.
Мы оказались неподалёку от деревушки, около берега на поле находились стога сена. Босиком до них добираться по срезанной траве — не самое приятное занятие, но уж очень хочется на них посидеть. Сфотографировались.
Так не хочется, но надо следовать дальше. Цель была — заплыть за эту деревню. Каторга продолжалась. Мне довелось убедиться, что бобров действительно надо мочить. Эти сволочи навалили множество стволов на нашем и без того не лёгком пути. Пришлось применять топорик и грубую силу. А силы постепенно иссякали, надежды таяли.
— Так мы и за неделю не доплывём, — вымолвил я.
— Ничего, везде надо замечать плюсы, — уверенно ответил Лёха.
Невольно вспомнилось: даже на кладбище оптимист видит плюсы; у меня начинался психоз в связи с «простоем» и разбазариванием физической силы.
Но вот (о, чудо!) река начала расширяться! Мы в восторге: сразу вставил в уключины вёсла и почувствовал наслаждение от лёгкости. Попадались участки шириной до 20 метров. Лёха даже забрасывал спиннинг, правда, безрезультатно. Но это счастье продолжалось недолго и было незначительным. Русло вновь стало подозрительно сужаться. Деревьев становилось больше. Проплыли мы деревушку и мост, если его можно назвать таковым. Ну, думаем, сейчас-то опять шире станет... Фигу! Кусты подступали ближе, о двух вёслах пришлось забыть, как выяснилось, надолго. Ещё 300 метров и... Мы упёрлись в тупик.
Отчаяние овладело нами. Ну ладно, думаем, протащим через тростник; не тут-то было! Этот тростник наглухо перекрыл все пути, оставив только болото. Правый берег вообще был непролазен. Стало понятно: здесь мы и встанем. Пытались найти место для ночлега, но везде болото по щиколотку. Надо удаляться от этого места. Пришлось пройти метров 150 вглубь, заодно проложив путь, и постепенно донести вещи. Вечерело, без костра замёрзнем. Разложились, очухались, поели; уже стемнело. Вот таким оказался наш первый день сплава. Казалось, мы так выбились из сил, что должны сразу отключиться, но по каким-то неизвестным причинам заснул я только перед рассветом.
Итог дня: мы стали мудрее. В нас сохранилось желание к дальнейшему неизведанному, но кто-то, быть может, уже ехал бы в обратном поезде и попивал чаёк в уютной обстановке.
3 августа. Проснулись от жары, наступившей в палатке. Деревня находилась неподалёку от нас, был слышен звук моторов и гавканье собак. Забегая вперёд, можно сказать, что лодки в этот день нам не понадобятся. Солнце пекло сильно, а воды вблизи не было. Оставив вещи, сходили к реке, окунулись, умылись.
Наша задача сводилась к тому, чтобы выбраться из этих зарослей и пройти вдоль русла до мест, где будет возможно проплыть. Это была нелёгкая задача, как оказалось.
Подумав, мы с вещами стали продираться вдоль берега до деревни, а, следовательно, и до дороги. Но, чем ближе слышалась деревня, тем гуще и непролазней становилась местность. Добравшись до куста чёрной смородины и обглодав его, пришли к выводу, что сквозь заросли нам не пройти, а тем более с такими рюкзаками. Проматерившись, повернули обратно, вернулись в исходную точку. Теперь надо попробовать наоборот — удаляться от реки перпендикулярно с возможностью выхода в поле. Получив долю опыта, мы сделали вывод, что сначала нужно проложить тропу без рюкзаков — просто вытоптать путь. Ну, понеслась... Прорывались мы около часа. В усложнении пути принимало участие жаркое солнце, всевозможные гопнички — большие и малые слепни (овальчики и треугольнички), комары, земляные мушки, осы, — и, конечно же, крапива, ветки, тыкающие отовсюду.
Это было сложно физически, но с психологической точки зрения было ещё труднее. В подобных делах накапливается раздражительность. Особенно запомнился участок, когда продвигаться стало совсем тяжко. Куда ни сунься — везде дикие заросли, приходилось описывать петли и делать крюки. На некоторых участках скорость не превышала 5метров/мин. А ещё приходилось расширять путь, ведь нам обратно за рюкзаками идти, а с ними надо больше места для манёвра. В одном месте я провалился в болото. Вскоре стало ясно, что потихоньку вылезаем. Гул трактора приближался и, поскольку поле было уже рядом, выходить на него не было смысла. Повернули за рюкзаками и остальными вещами. Обратно дошли минут за десять. Собравшись с силами, напялили рюкзаки и проделали тот же путь. Честно сказать, думал, будет посложней. Минут за 20 вышли к окраине поля. Этих двадцати минут хватило, чтобы приходить в себя ещё полчаса.
Вышли наконец-то в поле! Метрах в ста от нас работал трактор, гул которого мы слышали с самого утра. Мы сняли ношу и принялись наблюдать, отдыхая. Около десятка мужиков перекидывали заготовленное сено с помощью вил в кузов, который на прицепе перетаскивал трактор. Они медленно продвигались в нашу сторону, их головы часто поворачивались к нам. Можно предположить, что наше появление казалось чем-то неестественным, нестандартным для них. Мужики прожгли нас взглядами. Когда трактор совсем приблизился, один из них подошёл к нам и протянул руку. Другие последовали его примеру и потянулись к нам. Я сейчас не помню всех подробностей разговора, но смысл его был в том, что мы их удивили. Видимо, такие, как мы, в их краях повстречались впервые. Вряд ли они могли предполагать, что здесь можно плыть в лодке. Наверное, у них осталось впечатление, мол, всяких видали, но чтоб таких чудаков... «У нас таких земля не держит», — сказал один из них. «У нас тоже таких нет», — поддержал шутку Лёха. Они долго повторяли нам, как следует идти и где река станет шире, ещё упомянули об автобусе, который ходит в пяти километрах от них раз в три дня. Да, в общем-то, мужики нас тоже удивили, когда заявили, что не знают никакой-такой Выши. Весьма странно, живут здесь всю жизнь, а что река в 20 км от них называется Вышей — не знают. Смысл их слов сводился к тому, что делать тут нечего, дороги нет, посочувствовали, утверждали, что нам топать и топать.
Мой вывод, составленный об этих людях, следующий: наверное, в 19-м веке были такие же крестьяне, по крайней мере, внешне: заросшие, бородатые, по пояс загорелые, обветренные и немного хмельные. До чего же просты эти люди: прямолинейны в разговоре, открыты; речь простая и незатейливая. В городе таких не встретишь. В итоге, пожелав нам счастливого пути, они двинулись к деревне, оборачиваясь изредка на нас. Подождав минут десять, мы отправились пешком с рюкзаками за плечами и сложенными на груди лодками, с продуктами в руках. Вокруг лежало широченное поле. Лишь справа, вдалеке на возвышенности простирался лес. Мы шли по тракторной тропе, каждые 10-15 минут требовался отдых, так как плечи не выдерживали.
Пройдя около часа, подошли к заросшему полю. Другого варианта не оставалось, пришлось идти насквозь. Уже начали утомляться, но вдруг впереди опять открылось скошенное поле. Я надеялся без перерыва добраться до него и уже там передохнуть. Шаг был ускорен, взор устремлён прямо. Но вот под ноги я смотреть забыл. Меня понесло вперёд, и с разбегу я оказался в заболоченном ручье. Как потом прокомментировал Лёха: «Ты шёл-шёл и вдруг пропал, а потом я увидел тебя по пояс в болоте». Ноги с обувью настолько влипли, что сразу их невозможно было вытащить. Сандалии словно вклеились в дно и не отрывались. Если бы я ещё ускорился, то по инерции мог бы упасть вперёд, а рюкзаком бы накрыло. Чтобы вытащить ноги, пришлось снять рюкзак. Засосало меня примерно по колено. Перенесли вещи, передохнули, искупались. У меня пересохло в горле, рискнул, хлебнув несколько глотков из этой речушки. Взбодрились, хотя усталость ощущалась. Дошли до зарослей, которые в лоб было обойти проблематично. Пришлось подниматься вверх. На одном из привалов видели змею. Дав крюка, дошли до места, где стало возможно пересечь эти заросли. Теперь нужно было дойти до лесной полосы, видневшейся метрах в 700 от нас. Дотянули, рухнули, сил было уже мало. Оказалось, это искусственная полоска, засаженная в четыре ряда берёзами. Стали спускаться вниз, попутно нашли немного подберёзовиков. Мы сделали вывод, что двигаться дальше нет ни сил, ни смысла. Решили продолжить спуск к реке, чтобы там и заночевать. Перешли, кажется, снова эту речку, в которую мне пришлось влипнуть. Через 100-200 метров вышли к Буртасу. Что ж, Буртас располнел и даже радовал глаз. Виднелись следы присутствия рыбаков. Но, к сожалению, дров на этой стороне не было вообще. Надо было переправляться. Оказалось, что старина-Буртас ещё и углубился, и мы не смогли бы пересечь его, не замочив рюкзаки. Соответственно, пришлось накачивать Лёхину лодку. Переправились, последними усилиями доковыляли до соснового леса на пригорке. Завалились... Отдыхаем, делать ничего не хочется.
Через некоторое время послышались выстрелы и собачий лай. Возникло ощущение неожиданности и тревоги. Я на всякий случай достал «Осу». Мы начали разбивку лагеря и ожидали появления гостей. В один миг мы заметили, как метрах в 30 от нас через лес пронеслась собака, похожая на лайку, совершенно не отрывая нос от земли и даже не взглянув в нашу сторону. Сразу видно, что собака охотничья, хорошо обученная своему делу. Звуки стали отдаляться от нас, а вскоре и совсем затихли. Начав собирать дрова, я обнаружил, что вокруг просто уйма маслят. Видимо, это была сегодняшняя награда за такие лишения. Влаги из нас ушло много, поэтому было необходимо восполнить потери. Но вот чай-то наш был со зверобоем, да и выпили мы его не меньше, чем по литру. Поэтому оказалось вполне объяснимым, почему мы не могли заснуть до утра. Слушали плеер, несколько раз накрапывал дождь. А вдалеке на горизонте виднелись сельские огоньки, до них было километров пять, не меньше.
Итог дня: Мы выбились из сил. Но в награду получили кучу маслят и возможность продолжить сплав.
4 августа. Просыпаюсь, начинаю соображать... Слышу: вокруг шаги... Сердце сразу застучало. Кто это может быть? Я бы ещё долго мог предполагать, но, повернувшись налево и поняв, что Лёхи нет, осознал, что ему и принадлежат шаги. Мы приняли совместное решение, что надо устроить днёвку, всё-таки заслужили мы это. Наконец-то не надо суетиться, смог заняться своими увлечениями. Из Москвы прихватил с собой ножик, специально, чтобы поучиться метать. Весьма увлекательное занятие, но это не просто, да и за ножом побегать приходится. Начал читать книгу про климат на Земле и его формирование. Очень актуально для нас. И в этот день у меня хватило сил, чтобы написать в тетради о том, что мы пережили за эти 4 дня. Не начал бы я тогда писать, не довелось бы мне сейчас заполнять эту тетрадь. Я специально помечал на листах то, что запоминалось нам более ярко. День за днём я записывал даты и увиденное, чтобы потом дома окончательно оформить и закончить рассказ. В это время Лёха ловил рыбу на мормышку. Пока я записывал отмеченное, Лёха вернулся с приятной вестью, что рыба-таки есть. Плотвы оказалось на три сковородки. Перед этим Лёха долго не мог найти место на берегу, где он оставил рыбу, пришлось искать вместе. Лёха заявил, что рыбёшек уменьшилось. «Это могла быть только “пЕкалка” (т.е. какая-то птица)» — сказал Лёха. Мне стало смешно, что птичка смогла скоммуниздить рыбёшку. Грибов было навалом, день пролетел замечательно. Заряд энергии увеличился. Заснули быстро и без проблем.
5 августа. Утро началось с того, что Лёха принёс рыбу и, о чудо, рака. Наверное, рак вряд ли мог подозревать, что будет пойман на мормышку. Видимо, бедняга настолько медлителен, что не смог среагировать при приближении крючка и был безжалостно зацеплен и изгнан из водного царства. Что же с ним надо сделать? Да, вариант один, напрашивался сам собою. Но сначала фото с трофеем (рак у Лёхи в руке), затем рак на фоне плащпалатки.
Пока мы кипятили воду, он ползал в лодке, шансов у него не оставалось. Лёгким движением руки рак оказался в котелке. Наверное, он был очень недоволен. Ему это показалось настолько возмутительно, что он начал краснеть. Кстати, почти не барахтался, воспринял как должное. Пять минут кипения и готово. На фото можно увидеть заметную разницу до и после процесса.
Как выяснилось, рак — существо с малым количеством мяса, вкусовые качества весьма средние. В общем, не стоил он такой жестокости, но пенять ему стоило только на себя. Погода была солнечная, настроение — боевое. Стали собираться. Я с собой прихватил сосновый брусок, у меня появилась цель — сделать точную копию своего ножа. Весьма неплохая мечта.
Плавание не сильно отличалось от предшествующего. Разница — основание мата не превышало трёхэтажности, так как мы успели уже немного привыкнуть. Очень раздражительно действует явление: сначала река расширяется (вот замечательно!), а затем сужается до двух метров. Наша тактика была проста и надёжна. Возможны три варианта:
1) Лодка застряла, начинаешь отталкиваться от веток или, если мелко, от дна. Но приходится быть осторожным — лодка не крейсер, проколоть не трудно, особенно когда планка раздражительности превышена.
2) Можно воспользоваться топориком, но это на первых порах, пока есть силы вперемежку с яростью. Далее происходит фаза утомления и отчаяния, и топор хочется зачехлить.
3) Ну и третий способ самый результативный. Всё достало, просто вылезаешь из лодки, берёшь шмотьё. Сначала перетаскиваешь вещи, затем лодку. Этот способ самый эффективный, особенно когда первые два уже осточертели.
Таким образом, в этот день нам оставалось только комбинировать эти три незамысловатых способа. В общем-то, со стороны это выглядит весьма смешно: два отморозка матерятся, шумят ветками, стучат топором, а когда всё достанет, волокут свои транспортные средства, как бурлаки по Волге.
Встретили первого рыбака. Он, видимо, изумился и не был в состоянии что-либо произнести. На его лице прочитывалось невысказанное: «Да-а, вот это чудаки…». Мы, естественно, плывём дальше.
В одном месте пришлось вылезать из лодки. Переставляя босые ноги, я поскользнулся. Задница проскользила по илу, а палец ноги был отбит об бревно. Оставалось только проматериться от души. День шёл к концу, речная обстановка испоганилась окончательно. Приняли решение — пора вылезать, на сегодня хватит. Мы оказались в чистом поле, дров нам досталось не много, да и те необходимо добыть.
Вот тут-то и произошёл очень запомнившийся случай, особенно Лёха его не забудет. Идём, значит, за дровами. Впереди начинаются борщевички, столь нами нелюбимые в последнее время. Право пнуть этот двухметровый борщевичок предоставляется впереди идущему. Таковым и оказался Лёха. Не успел он пнуть, как из его уст прозвучало: «Так-перетак, разэдак его тудыть!» Дальше последовали нестандартные движения. «…Ать, ять... Бежим отсюда!» Оставаться было глупо. Дикие осы, гнездо которых только что уничтожили с ноги, решили отомстить обидчикам. Пулей мы просвистели назад. Лёхе не повезло вдвойне — он смачно споткнулся в овражке и зло матерился. Топорик при этом отлетел в кусты, его потом пришлось искать.
Лёха выглядел грустно. Утверждал, что завтра всё распухнет, двигаться мы не сможем. Показал свои ссадины. Говорил, что завтра нос превратится в картошку, а рука от укуса станет, как у качка. Такую практику можно порекомендовать культуристам для накачки мышц. Я отделался лишь лёгким испугом. Сделали фото: Лёха в поле на фоне садящегося солнца.
Соваться в борщевички не хотелось, я начал искать дрова. Но, поскольку борщевички встречались, приходилось побаиваться. Дрова достались с трудом. Ещё необходимо было высушить рюкзаки, которые измокли до нитки в этот ударный день. Уснул я быстро и с удовольствием.
6 августа. Не так страшен чёрт, как его малюют. Это я про тех самых ос, которые искусали бедного Лёху. Воспаления не оказались столь серьёзными, опухания почти не было. Хотя, наверное, было бы смешно увидеть Лёху с удвоенным носом. Хотелось побыстрей собраться и продолжить путь. Пришлось обнести лодки с вещами, как раз до того места, где вчера я нашёл бревно в русле. Спустились на воду. Опять это однообразное времяпровождение. Про вёсла можно забыть и вспоминать лишь изредка об одном в качестве палки-толкалки.
Всё продвижение осуществлялось за счёт рук. Было настолько узко, что лодка едва втискивалась в русло, и толкаться стало возможным от береговой травы. Иногда доставалось весло и происходило поочерёдное отталкивание им от берега. Оба способа крайне нудные и неэффективные. Это была борьба за метры.
Затем мы видели, как трое пацанов ловят раков. Они явно не ожидали нашего появления, что вполне логично. В одном из мест пришлось обносить плотину, искусно созданную бобрами. Радовало, что светит солнце и можно с лёгкостью умыться и обмыться от всей этой шелухи, которая валится сверху, когда отталкиваешься от сучьев. Мы увидели беспризорную раковую ловушку, я решил проверить. Конструкция весьма проста: на палку прикрепляется сетка, в которую кладётся рыбья голова или ещё что-либо. А рак — он падальщик, норовит это съесть. Остаётся лишь периодически проверять металлическую сетку, доставая из воды. Рак медлителен и не успеет смыться. Он твой.
Через час мы опять повидались с раколовами, которые развели на берегу костёр. С ними были два пёсика. Нам в очередной раз пришлось обносить лодки по берегу. Лёха поинтересовался у ребят, как идёт промысел, один из пёсиков недовольно заворчал в нашу сторону. Потом по левому берегу у местного расширения повстречали и удивили двух рыбаков. Когда мы проплывали мимо, они сказали, что дальше мы попадём в Вышу, Цну, Оку, Волгу, подразумевая, наверное, что двигаться мы должны как реактивный самолёт. Дальше было местное раздвоение русла. Уже не припомню, куда мы поплыли, но довелось нам застрять. Пообедали, добили халву. Снова волочили лодки до приличного места. Проплыв ещё немного, мы обнаружили трубу, в которую была загнана речка. Это была переправа для транспорта. Всё ясно — так дешевле, чем строить мост. Сделали два фото, одно с Лёхой, другое — без.
В принципе, можно с лёгкостью проплыть в трубе (она всего-то метров пять длиной). Труба извергала реку с ускорением, образовывая завихрения по обе стороны от течения.
Начинало вечереть. Нам довелось проплыть сквозь тростник — это было одно из самых тупиковых мест. Фото на память обязательно. Дальше мы приплыли в более или менее широкое место, напоминающее болото, даже трясина была. Не найдя подходящего прохода, подались чуть назад, высадившись на левый берег. Было заметно явное пребывание уточек, которые обязательно при возможности изгадят камни.
Разбили лагерь, собрали дров. Лёха надеялся застать вечерний клёв, а я занимался приготовлением ужина. Лёха ловил с лодки, и ему удалось поймать несколько рыбёшек, но ввиду их малых размеров и количества, с ними нечего было сделать. Поужинали, темнело, накатили тучи. Ночью зарядил ливень. В общем-то, приятно под него засыпать.
7 августа. Уже прошла неделя с начала пути...
Я с вечера забыл перевернуть лодку. В неё налило воды и, очевидно, попало в дно. Пришлось трясти её, пока воды в ней не осталось до минимума.
Очень запомнился эпизод, когда, подойдя к котелку, мы увидели мышь. Она нас вообще не боялась. Было видно, что она пришла сюда, чтобы погреться. Наше приближение её ничуть не пугало. Тогда мы стали двигать тёплый котелок. Она пятилась за ним. Ну и наглость! Совсем страх потеряла! В итоге, мы её проигнорировали. Собрались. Впереди предстояли жесточайшие заросли. Лёха шёл первым, я едва мог пропихнуться за ним. Матерились мы — это да! Слова автоматически подбираются и выплёскиваются наружу. В итоге Лёха продвинулся вперёд, а я застрял основательно. Вдруг стал приближаться рёв двигателя. Грузовик проехал совсем близко около нас, но из-за крутизны берега его не было видно. Я понял, что проще выбраться на берег, хотя он и был почти отвесным.
Взобравшись с трудом, я решил поинтересоваться, как там Лёха. Оказывается, он застрял в густом ивняке, росшем прямо из воды, нещадно матерился и лишился весла, впереди его ожидал водопадик. Он согласился, что надо вылезать; по очереди повыкидывал на берег вещи. Его весло нашлось сразу по окончании течения, на спокойной воде. Повезло, что оно застряло в камышах неподалёку. Мы оказались на размытой дороге, гораздо проще было волочить лодки по грязи.
Лёха волок первым и, соответственно, первым оказался у воды. Он решил поплыть, река здесь превращалась в озерцо. Но озеро быстро осталось в стороне, слева, а впереди всё тот же тупичок. Поэтому я поступил правильно, что поволок дальше. После очередного выхода на берег Лёха сделал
фото, где я волоку лодку по разбитой дороге.
Остановились у моста, выполняющего попутно роль плотины. Лёха подошёл к плотине и увидел ужа, мы пытались его запечатлеть, но не успели, уж оказался проворнее. Избавившись от грязи на ногах, мы с радостью залезли в лодки, увидав, что река стала шире. Забравшись на дерево, росшее параллельно воде, я принял позу, Лёха сделал фото.
Наконец-то можно было вспомнить про два весла, вставленные в уключины. Мы даже пробовали ловить рыбу. Хотя, нет, рыбу ловил Лёха, и то на удочку. Но ширина реки радовала нас не долго. Лёха решил половить с берега, а я продолжил чтение книги про климатологию. Очень занятная книга!
Дальше река испортилась окончательно, и пришлось вылезать на берег. Тащить довелось около километра. Мы хорошенько утомились. По пути пересекли болотистую речку, впадающую в Буртас, помочили щиколотки в трясине, когда ноги соскакивали с кочки. После этих упражнений я решил взбодриться и отпинал свою подушку. Лёха, потерявший затычку от своего ПВХ-пенька (сидушки для лодки), тоже его отдубасил ногами. Это придало нам сил и развеселило. Сделали совместное фото.
Моё лицо отражает усталость. На заднем плане красивый сосновый лес на высоком берегу.
Вскоре течение оживилось, и появились перекатики. В одном из мест гул явно нарастал. Впереди было нечто интересное. Мы подплыли к большому перекату, обойти который не представлялось возможным. Пройдя его, я с размаху упёрся в бревно. Если бы я долбанулся чуть сильней, то вполне мог бы пробить лодку. Но обошлось. А впереди журчание нарастало. Причём река, текущая в плотных сводах деревьев и кустов, брала резко вправо, и разглядеть перспективу было трудно. Тактическим решением было, плывя по течению, после поворота резко причалить к левому берегу. Это оказалось не трудно. Мы очутились у более чем полметрового водопада. Он гремел, показывая свой характер. Сразу за ним висела тарзанка. Наверно, здесь глубоковато. Сделали
фото.
Уже вечерело. Река сузилась до состояния ручья. Надо было искать место для привала. Но, как и бывает, оно нашлось само. Плывя спиной вперёд на хорошо надутой лодке, я наткнулся на тростничок. Видимо, тростничок был очень прямой и жёсткий, и удар пришёлся строго перпендикулярно. Лодочка не выдержала и пустила воздух. Сразу раздался пшик; но сдувалась она довольно-таки медленно. И всё равно плыть на ней стало проблематично. Причалили, выбрались в совершенно бездарном месте. С дровами проблема, впереди поле. Темнело, высунулась полная луна. Было легко различить тень. Лодку пришлось клеить в темноте, вроде бы получилось успешно. Можно было ложиться спать.
0
