Несколько дней до осени. Выйдя утром из подъезда, я наступаю на сухие листья. Я вернулась в Казань позавчера, поэтому еще «не здесь» и уже «не там», а где-то на границе между эйфорией впечатлений и ломкой перехода в повседневную жизнь. Все пограничные состояния слегка болезненны.
Постепенно кусочек жизни, прожитой в походе, становится почти сном, поговорить о котором можно лишь с теми, кто был с тобой там, да еще с несколькими такими же сумасшедшими. Фотографии подтверждают: все было в реальности. В реальности, но теперь уже навсегда существующей в параллельном мире моего сознания, памяти, воображения…
Хаджох. Даже само это слово я произношу с удовольствием. По одному его звуку чувствуешь, что здесь деревья в огородах усыпаны большими яркими цветами, а на улицах, если не лень протянуть вверх руку, сорвешь алычу, яблоко, грецкий орех или инжир – как получится…
На турбазе «Горная» адыгеец Азат надежно сохраняет продуктовую закладку в своей кладовке, а горничная любезно возвращает забытые в комнате на неделю шорты. Можно завтракать и ужинать за столиками на улице, а подбирать с травы вокруг них упавшие за ночь свежие яблоки быстро надоедает.
Удивительно, насколько преображает аккуратную маленькую комнату на четверых присутствие туристов, особенно после прогулки в грозу. Через считанные минуты под потолком появляется репшнур, на 15м. которого как раз хватает места для всех мокрых вещей, от носков до спальников, а горизонтальные поверхности: стол, кровати, полы покрываются ровным слоем мелких полезных предметов. Заходя в комнату с улицы, каждый раз на миг застываешь на пороге от встречи с ударной волной ароматов всего перечисленного. А ведь мокрая грязная одежда отмылась вместе с нами прямо в душе!
На красном пожарном ящике с песком возле входа в корпус мы размещаем горелку, и пока варится кашка, выпиваем по кружке утреннего кофе. Наши ботинки тем временем сушатся на крыше, подпрыгнув, даже я достаю до свисающих вниз шнурков.
Лаго-Наки. Много снежников, много облаков и непередаваемо много цветов.
Снежники начинаются сразу же. И не где-то далеко, на самых вершинах трехтысячников, а почти под ногами, вровень с тропой, маркированной столбиками с красной полоской: знаменитая тридцатка. Плоские зеленые холмы все покрыты большими белыми пятнами.
Знаменитый Оштен тоже не заставляет себя долго ждать, «собиратель туч» показывается всем, стремящимся к нему, с Абадзешского перевала, как и положено, почти по основание в облаках.
Псенодах – это озеро, а Пшеха-Су – гора, названия просьба не путать! На Псенодахе останавливаются туристы, в нем можно рискнуть искупаться, но стоит зайти, как от ледяной воды мгновенно стынут ноги. В него впадают ручьи, а поверхность воды всегда покрыта пузырьками, как от капель дождя, хотя дождя никакого и нет, а что это за явление природы, я пока не знаю.
По ночам в тамбуре палатке здесь водятся дикие звери.
- Аня, ты слышишь? Что это?
- Птички…
- Не нравятся мне эти птички…
- Тогда тем более лучше не вылезать!
- !!!
- Давай выкинем Ему палку колбасы, может, уйдет…
- Да пусть всю забирает, лишь бы убрался!
- Где фонарик?
- Миша! Не надо! Не выходи!
- Ну-ка посмотрим, что здесь такое…
- Ой! Мышь в палатке!!!
Пшеха-Су стоит прямо над Псенодахом, и начинать восхождения, конечно, лучше с нее, спокойно доверив озерным берегам свои палатки. Сначала по утреннему мокрому цветущему разнотравью, потом долго оставлять за собой цепочки следов на длинных пологих снежниках, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дух и посмотреть сверху на тени от висящих внизу облаков.
На хребте облака уже догоняют, в молочной завесе видны только камни на краю обрыва и спины идущих впереди товарищей. Тур из камней: вершина. Все в тумане. Интересно, когда мне в следующий раз доведется пообедать, сидя в облаке?
Спуск – прекрасная возможность освоить технику катания с горы без лыж, с виртуозным торможением треккинговой палкой. Все оставшиеся целыми и невредимыми могут поиграть внизу в снежки.
Самая сложная часть подъема на Оштен – это подъем по будильнику в пять утра. С удивлением констатирую: «А ведь я это делаю добровольно!». И снова мокрая выше колен трава, наши следы на снежниках и нереальное количество и разнообразие цветов вокруг.
К вершине можно идти по-разному: дорогой полегче, отмеченной турами, или своей собственной, с элементами экстрима – это кто как захочет, или же у кого как получится. Наш свой собственный путь по времени дольше, зато виды красивее. Оштен к нам благосклонен. Он позволяет нам, лежа на вершине, впитывать в себя космическую энергию, да и в самом деле, мы сегодня это честно заслужили!
- Туристы – это люди, которые ищут, где перезимовать лето, - ласково приветствует нас Сан Саныч на приюте Фишт. Нас только что на перевале накрыло градом, мы с ним полностью соглашаемся.
На приюте есть магазин, продукты регулярно забрасывают на вертолете. Заварка в магазине – большой дефицит, зато имеется ассортимент пива, водки, коньяка и даже чача. Действительно, чем еще остается заниматься, сидя весь вечер в палатке под проливным дождем, только пить под раскаты грома за свершение Чуда, то есть за хорошую погоду на завтра.
Утро накануне штурма восхитительно! На ясном небе светят крупные звезды, Луна красиво освещает заснеженную вершину Фишта. У моих товарищей слегка побаливает голова, а я все никак не решаюсь натянуть на себя абсолютно мокрые брезентовые брюки. «Все равно лучше, чем на работе!» - всплывает в памяти фраза из старого анекдота, и я, прихватив котелок, иду по мокрой траве в холодную темноту.
По кружке кофе «три в одном» и по пакету растворимого супчика, больше организм в это время суток принять не в состоянии, и мы выходим на штурм. Жидкая глина под ногами и мокрая трава по пояс.
На развилке под горой нас догоняет еще одна группа. Первым идет мужчина с загорелым лицом, в темных горных очках, бандане и с альпенштоками. «Хорошо, что мы не одни на горе» - думаю я, поскольку от нашего случайного попутчика исходит аура бывалого туриста и путешественника.
Их пять человек, мы то расходимся, то снова догоняем друг друга. Виды становятся все эффектнее, над Белой клубится туман, а Оштен, покрытый снегом – большая редкость для августа. Я лечу вверх на собственном адреналине. Надо успеть подняться, пока вершина не начала затягиваться облаками. А хорошо бы потом еще и спуститься!
От снега немного слепит глаза, две человеческие фигурки впереди меня кажутся совсем маленькими, такими же выглядят позади идущие, на которых я то и дело оглядываюсь, чтобы сфотографировать.
Препятствие появляется, когда до вершины остается подать рукой. Несколько метров траверса по очень крутому снежнику. «Бывалый» одевает «кошки» и ледорубом бьет ступени. По ним на ту сторону перебирается его приятель, все остальные заявляют, что жизнь им дороже.
- Ну что, пойдешь?
- А ледоруб дадите?
- Держи!
Дальше идем втроем. Вскоре еще такой же снежник, и мы еще раз по-братски делим один на троих ледоруб.
Вершина. Я это сделала! На 360◦ под нами вершины гор, от красоты вокруг возникает чувство эйфории.
На обратном пути, наконец, знакомимся и всю дорогу разговариваем о горах и походах. Спустившись, первый раз смотрю на время: на горе мы были 8 часов, пять часов на подъем, и три – на спуск. По моим внутренним ощущениям прошло как будто час-полтора… Я не испытываю ни голода, ни жажды, ни усталости, вполне могла бы схватить сейчас рюкзак и прогуляться километров десять…
Дагомыс. Мы заселяемся в маленькую частную гостиницу в одном из тихих зеленых двориков. Хозяйка при встрече ненавязчиво объясняет нам, где можно постирать вещи, а доброжелательные соседи дивятся нашей газовой горелке и деликатно пытаются объяснить, что здесь есть кухня, а электрический чайник – это очень удобно, две минуты и готово.
Комфорт – штука хорошая, горячий душ, ужин сервирован на симпатичных белых тарелочках в беседке под свисающими сверху фиолетовыми гроздьями винограда.
Море бирюзовое, теплое и ужасно скучное. Мы с Аней берем один на двоих рюкзачок и коротаем время за изучением окрестностей. Хорошо, когда вкусы совпадают, оказывается, мы даже помидоры любим одинаково.
Одна из немногих прелестей курортных городков – спокойная атмосфера всеобщего отдыха, можно гулять хоть среди ночи в шортах и тапочках и чувствовать себя абсолютно спокойно. Вечерние дискотеки на набережной – хоть какое-то развлечение.
Мне нравится местная экзотическая растительность: платаны, ливанские кедры, конечно, пальмы, в том числе и банановые, но бананы здесь не созревают, вот инжир, растущий вдоль дороги, мы собрали в рюкзачок и благополучно съели. А на горе за городом - заросли дикой ежевики.
Обратный отсчет времени, наконец, заканчивается, и последний день мы проводим в Лоо. Яркое бирюзовое море из окна поезда выглядит пустынным. Мне грустно…
Казань. Пожалуй, не самый плохой на свете город. Просторней и прохладней, чем маленький сонный Дагомыс, меньше и спокойней, чем слишком большая Москва. Все до мелочей знакомо и привычно, и на некоторое время это даже хорошо. Здесь люди, которые давно меня знают, поэтому мне приятно сюда вернуться.
Мир Лаго-Наки тихо день за днем отдаляется. Но из города в город тонкими прочными нитями проходят через него электронные письма, смс-ки и звонки моих походных друзей.
До встречи!
