Пик Ленина, февраль 1993 (часть 2)

Видимость метров 200, ветер несильный, как вчера. Пока везет.

Пробиваю дырку в фирне мотыгой, забиваю туда палку рукоятью вниз до половины, привязываю веревку за середину. Один конец кидаю в дыру, другой ветер сам бросает вниз по склону.

Теперь есть хоть какой-то ориентир снаружи. Все это заняло где-то полчаса, надо спешить. Быстро поднимаюсь…Видимость все ухудшается. Ладно, ничего…Через час устаю бороться с обмерзанием и снимаю горнолыжные очки. Остаюсь в маленьких, обычных. Везет, что ветер не сильный, но кожу вокруг глаз наверняка теперь поморожу…И веки…И ресницы придется отдирать теперь со льдом…Мысленно усмехаюсь…Еще часа через два ветер усиливается, а видимость падает метров до 20-30…Иду быстро, не останавливаясь - вот это форма! По ощущениям я уже где-то на 6800-6900… Скоро должны начаться скальные выходы под вершиной, но почему я не могу догнать друга?

Как вчера…Хотя не видно нифига, мог и обогнать. Или вчера шёл медленнее, поджидая меня… Ладно, мимо вершины не промахнусь, надо только идти вверх, пока верх не кончится…

Иду по какой-то косой полке вправо - вверх, она прерывается стенкой метров 5 высотой и градусов в 70, а перед ней - хлипкий мостик. Без тени сомнений наступаю на него, он выдерживает. Удивляюсь, он же такой тонкий… Лезу по стенке…Начинают попадаться скалы, в основном сухие, не обледенелые. Значит, вершина совсем рядом. Где-то их обхожу, где-то лезу по ним. Они довольно крутые, срыв здесь, впрочем, как и на льду – исключен, остановиться невозможно. Скалы кончаются, перехожу на более пологий, градусов в 40-45,фирновый склон…Вдруг вверху раздувает метров до 300 и видно, что в 40 метрах выше меня гребни сходятся, а мой склон выполаживается, наверно, там вершинное плато! Ощущаю, как устал. Еще чуть-чуть…Вижу темную фигуру, быстро и уверенно спускающуюся сверху прямо ко мне: а вот и Миха! Подходит.

-Ну, как?
-С вершины.
-Много еще?
-Минут 10-15…Но на плато много туров, долго искать высшую точку, и ветер. Записку оставил, если хочешь - пойдем вниз. Спускаться, наверно, лучше вместе…Для тебя…
-А ты не можешь меня подождать здесь? Я быстро, я в форме…
-Не, у меня варежку ветром унесло, боюсь, поморожу руку.
-А как сейчас?
-Нормально пока, внутренняя осталась, и рукава длинные.

Смотрю, из рукава торчит только палка. Да, дела…Но в палатке у нас есть аптечка со всем необходимым, и есть немного газа- главное, ее найти…Понимаю, что спускаться действительно лучше вместе. Проще психологически, и лагерь искать проще…Но отступить сейчас невозможно. Договариваемся, что первый, кто спустится и найдет лагерь, будет светить фонарем второму, обозначая нашу дыру, а если батарейки сядут, то, так как голос из-под маски далеко не слышен, стучать палкой о палку или мотыгу…

Хлопаем друг друга по плечам, и Миша быстро уходит вниз, смотрю вслед, мне на этом склоне придется спускаться на передних зубьях. У его же кошек сзади тоже торчат два зуба, такие же, как и передние, и можно быстро спускаться спиной к склону. Да, за ним я бы все равно не угнался, когда так важно быстро найти палатку.

Ладно, надо спешить. Быстро, не останавливаясь, иду вверх на передних зубьях. И вот оно, плато…Ветер наваливается сильнее, падаю на карачки…Так и ползу…Обследую все туры по дороге, наконец нахожу в одном из них вымпел с квадратной пластинкой сантиметров 15 на 15…(в качестве ножки, основания?).

Наконец-то…

Доходит, как тяжко дышу…

Эмоций нет…Вяло размышляю… Может, это связано с отсутствием всякого страха уже в течение двух месяцев? Я потерял что-то важное и стал эффективной машиной для достижения цели? Ну, так вот она…

С южной стороны ненадолго раздувает, и виден мощный гребень, спускающийся на юг, и даже отблеск солнца на нем. Какое суровое, грозное место, и как же трудно сюда добраться… Медленно, постепенно какое-то странное и слабое чувство наполняет меня: спокойствие, удовлетворение? Покой? Гармония?

Оно так непохоже на другие, испытанные в горах…Так и стою на четырех костях, забыв о времени, холоде и ветре…

Что-то начинает беспокоить меня. Ах, да, надо спешить, до темноты совсем немного…И еще одно…Верчу в руках вымпел, не могу вытащить из него записку. Тогда откручиваю квадратную пластинку-основание, оставляю ее в туре, а вымпел сую в карман.

Теперь как можно быстрее вниз…

Вдруг решаю обойти скальные выходы и быстро спускаюсь вниз - вправо под западным гребнем. Через 600-700 шагов решаю, что хватит, и поворачиваю прямо вниз.

Иду на передних зубьях, стараюсь не уходить с линии падения воды. Наконец, чувствую, что можно повернуться к склону спиной -скорость спуска резко вырастает. Видимость все ухудшается, я вдруг понимаю, что уже с трудом различаю кошки и красное кольцо на конце лыжной палки… Твою… А как же стенки - верхние края трещин? Останавливаюсь. Потом иду очень медленно, шаря палкой перед собой. Через 10 минут понимаю, что так до темноты никуда не успею. Черт…Как не везет нам…Опять останавливаюсь, прошу кого-то хотя бы метров на 20 чтоб видно было, тогда, хотя освещение неконтрастное, с трудом края стенок можно различить.

Нет, не прет. Ну и хрен с ним.

Быстро иду вниз. Неожиданно нога проваливается в пустоту, падаю на полочку нижнего края трещины.

Удар сильный, но приземление на ноги, потом на бок…По ощущениям, летел метра 2-3…Без последствий…Ну что ж…Встаю и продолжаю быстро спускаться. Опять ныряю в пустоту, страшный удар боком…Через какое-то время начинаю соображать, лежу на полочке под стенкой, кошка сорвана, но висит на фитилях, наверно, цепанул за стенку. Да, здесь повыше будет. Вроде, ничего опять не повреждено. Смотрю вверх, но края не вижу -неудивительно, впрочем, если ноги с трудом видно…

Ну ладно…Снимаю варежки, надеваю кошку руками в перчатках. Задеваю пальцем за зуб и равнодушно смотрю, как кровь быстро окрашивает в красный цвет ремни кошки, мгновенно замерзая. Надеваю рукавицы… Продолжить спуск? Да, холодная ночевка здесь одному… Пожалуй, не переживется…Удивляюсь своему везению -после ударов о полочки кости целы, и я не покалечил себя ни ледорубом, ни палкой. И удерживался на полочках, а они ж не везде горизонтальные, как сейчас…Продолжаю быстро спускаться. Срыв! Какой же он всегда неожиданный, когда, хотя и ждешь, но наступаешь акцентировано на пустоту! Тяжелейший тупой удар в плечо и голову, успеваю услышать, как что-то хрустнуло - и тьма…

Ударом вернулось сознание - в полете вниз по льду, кошки задраны, мотыга царапает лед, болит грудь, которой изо всех сил прижимаю ледоруб ко льду - скорость растет…Рано или поздно я зацеплюсь кошкой и нескольких кувырков хватит…Полоса фирна, страшный рывок, мотыгу вырвало из-под меня, но не из рук, рыча опять налегаю, вроде притормаживаю -и опять лед…На третьей полосе фирна я остановился…Боль…Кисти, локти, плечи - вырваны? Грудь, голова, пах, колени…Лежу…Повезло…Опять…Что-то я о таком не слышал -об остановке на зимнем льду и фирне.

Быстро темнеет, нифига не видно. Решаю, что хватит, мне слишком везет, просто чудо какое-то…Даже очки целы, хоть и треснули. И маска не слетела…Хотя выломился фильтр, но у меня есть запасной.

Надо ждать видимости…Ищу и нахожу трещину. Маловата…

Ковыряю фирн ледорубом, через час получается что-то вроде “кресла”, сажусь в него, наружу торчат голова и колени, но сил копать и рубить у меня больше нет…Тем более, что дальше лед.

Хорошо, что есть “сидушка”…Перед собой забиваю мотыгу и палку: вдруг ночью будет сильный ветер. Хорошо бы была непогода до утра(все ж теплее), а с рассветом бы раздуло…Вставляю фильтр в маску, думаю: “Как там Миха? Волнуется, наверно. Хотя, пока рано для этого… Вспоминаю все узнанное мной о холодных ночевках на высоте зимой - маловато шансов дожить до утра…А если доживу, то поморожусь точно…Шевелю пальцами на руках и ногах –вроде пока чувствуются.

Так долго сижу между жизнью и не жизнью…Кажется, сильно холодает (смутно радуюсь этому - ведь, когда замерзаешь, тебе тепло). И точно, часам к четырем утра снег прекращается, и облака расходятся…Чувствую, как опускается и обволакивает все вокруг какой-то невероятный, космический холод. Ощущаю, как быстро из меня этот холод вытягивает тепло…Ну почему не с рассветом?

Теперь видно, какие красивые звезды, но не видно Михиного фонаря…Наверно сел…Определяю свою высоту как 6600-6700…

Проваливаюсь иногда в дрему…В какой-то момент вижу склон с непривычного ракурса, как будто я над ним метрах в 6-7…Вижу себя, скрюченного…Помер, что ли? А где же свет в конце туннеля?

Улыбаюсь…Возвращаюсь в себя…Вижу все своими глазами…Для галлюцинаций рановато, вроде…Понимаю, что мне будет нужна помощь с утра, думаю, что Миха отопьется, подремлет и вылезет из норы потом, поможет…Чай, аптечка…

Задаюсь вопросом: “А готов ли я умереть?”

Долго думаю, ответ: “ Да…”

Упрекнуть мне себя не в чем…Близкие…Тяжеловато им будет…

Но пока рано умирать, скоро утро, и мне поможет друг. Как все-таки хорошо не одному! Тут же улыбаюсь опять: зачирикал, как приперло! Михе, наверно, тепло сейчас…Да и мне неплохо…Ласковая теплая дрема обволакивает, баюкает…Ветер поет тепло и нежно…Звезды…

Не спать!

После долгих размышлений решаю побороться за жизнь, тем более дотерпеть надо только до утра, а там помогут…

Рассвет…Видно Алайскую долину…Миллион на миллион…Ну почему не вчера? Надо шевелиться…Надо…С трудом стряхиваю оцепенение…Конечности не гнутся…Как же холодно, наверно, так же, как на акклиматизации…Или еще холоднее…Смотрю вниз, примерно туда, где должен быть штурмовой лагерь - никого не видно. А, так пока проснется, пока оденется -часа два пройдет…Нащупываю в кармане таблетку, глюкоза с каким-то стимулятором, пора принять, иначе не встану…Наверно…Все равно больше ничего нет. Разжевываю, глотаю…Тяжело идет, глотка высохла.

-Ржавый железный дровосек, - это я вспоминаю свою кличку – Железный Майкл. Только смех над собой может выручить…

Встаю, медленно бреду вниз…Но где же Миха? Никого…Спускаюсь до 6200. Никого…Он же должен вылезти! Он же меня ждет!

Ищу нору - не видно…Должна же веревка висеть, палка торчать…

Ветром унесло?

А вдруг он не может вылезти, как я вчера? Так это я должен ему помочь! Часов 6-7 (? ) в отчаянии брожу вверх- вниз, вправо-влево по склону -и никого… И нет следов…И не могу найти дыру… Занесло? Третий раз поднимаюсь выше Раздельной метров на 150 и , спускаясь, ищу лагерь - бесполезно…Стучу палкой о мотыгу, кричу: “Миха, помоги мне, я же сдохну !”

Как слабо звучит голос, я сам с трудом его слышу…И вдруг понимаю, что он тоже мог вчера слететь…Вся северная стена, как на ладони, но Михи не видно…Скоро стемнеет…Пытаюсь еще раз найти лагерь, спускаясь…Там газ, горелка, аптечка… Жизнь… Неужели он сорвался?

Его надо искать, но тогда сначала надо найти лагерь. Отпиться, взять аптечку и искать…

Отчаянье…Подниматься в четвертый раз вверх сил уже нет. Впрочем, их не было и в предыдущие разы.

Два часа до темноты. Лагерь не нашел, друга тоже. Еще одну ночь я точно не переживу на этой высоте. Чувствую, как сильно обезвожен…Внизу есть газ, но нет горелки. Надо спускаться… А смысл? До горы мы 6 дней шли, в живых остаться невозможно… Жрать снег - воспаление легких часов через 10-15… Да и бросать друга как?

Но где он? Целый день искал…Все-таки срыв…Хотя бы тело увидеть, убедиться, что все...

Понимаю, что я уже умер - при сложившейся ситуации…Дальше от людей, чем в космосе, там хоть связь есть…А когда произойдет реальная смерть- уже неважно. Смотрю на Алайскую долину - как далеко до нее…Мне здесь никто не поможет, и самому выжить невозможно…Опять спрашиваю себя: “Не пора ли сесть и спокойно умереть?”

Я готов… Но нелепо как-то…Спуститься до 5800, к трещинам, и там, покойно, без ветра?

Приходит в голову мысль: здесь мой труп не найдут, летом здесь все в снегу, северная стена лавиноопасна , а если я сумею спуститься к подножью, в наш БЛ, то найдут и меня и вымпел, и мы не просто пропадем, а люди поймут, что мы сходили-таки…Но там три огромные трещины, в которые мы все время проваливались…Кроме всего прочего…

Хорошо, постараемся…Бреду вниз… Все время просматриваю склон - никаких следов падения. Где-то на 5100 пришлось снять варежку - поправить фильтр у маски…Ветер вырывает рукавицу из другой руки и мгновенно уносит…Бессильно смотрю вслед, через пару секунд варежка пропадает из виду… Вспоминаю Миху…Говорю ему: “Ты уже погиб, наверно…И я тоже, но пока не оформлен…”

Уже в темноте дохожу до трещин у подножия. С трудом вспоминаю - зачем? А, тело должны найти… Переползаю по мостикам, не обращая внимания на их толщину…Надо же, не провалился…Наш ледяной домик…Заползаю внутрь и валюсь на пол…Ладно, что дальше?

Вижу два 450-граммовых баллона с газом…Железо, лыжи… В носках Михиных лыж просверлены дырки - чтобы транспортировать травмированного, привязав веревку…Ну что, надо устроиться на покой? Обдумываю позу, в которой меня должны найти…Записку написать нечем…

Но я же пока не оформлен! Что-то говорит внутри, что надо постараться побороться еще... Что ж ты уделался так быстро? Пока есть хоть какие-то силы - старайся, так умереть лучше, чем просто сесть и заснуть, это ты мог сделать и вчера. Ради тех, кто меня ждет хотя бы…Вижу пакетики с гречкой, курагой и конфетами…Пытаюсь жевать курагу, слюны нет, и я бросаю эту затею. Надо попить, но как? Горелки-то нет…Пытаюсь придумать что-нибудь с баллоном, не получается, бросаю и эту затею…Вытаскиваю из ботинка левую ногу - поморожены пальцы и плюсневые кости… Часа 4 стараюсь над ней: растираю, хлопаю, бью, потом сую в пах (вот это растяжка! Улыбаюсь…), но она не отходит… Правую даже смотреть не стал.

Могу ли я помочь хоть чем-то Михе? Чем?…

Рассвет… Оставляю все лишнее…Забираю два бура, кевларовый шнурок, половину денег из нашего общего мешочка: а вдруг Михин спустится? Нет…Но я не могу себя заставить забрать их.

-Что, лучше помереть в дороге?
-Да.

Еще раз просматриваю северную стену - никаких следов Михи нет. Всхлипываю, слез нет…Надеваю лыжи и ухожу…Иду отупело. Час, другой…Как тяжело…

Да, если вдруг выживу, Боже, я в тебя поверю! Хотя нет, математическое образование помешает…

Внутренний голос говорит: “Что, решил пободаться, значит?”

-Да.
-Сейчас ты гребнешься в трещину, вот здесь.
-Не может быть, на таком рельефе, да на лыжах -это невозможно…Весь мой опыт…
-Ну-ну…

Срыв! Метра на 4…Твою мать… Как удачно на мостик попал…Продольная трещина резко сужается вниз, а в метре под мостиком “загибается” градусов на 30 при ширине уже см в 30-40. Если б не мостик, длинной всего метра 3, то ноги наверняка сломались бы, да еще и заклинило бы…

И лыжи не слетели…Достать буры и кевлар из-за спины нельзя (они в мешочке из капрона на шнурке)…Уж больно мостик хлипкий…Бескиды на тросиковых креплениях не пристрахованы к ногам. Снять их нельзя - упустишь. Рублю ступени под лыжи ледорубом…Через два(или три?) часа выбираюсь наружу - лежу вяло… Все-таки Тебе (в Тебя?) поверю…

Мне опять везет -погода звенит, поверхность ледника покрыта плотным снегом, лыжи проваливаются неглубоко, сантиметров на 15-20…

На подходах все было по-другому. А когда это было? И было ли…

Снег становится еще плотнее, появляется заметный уклон вниз, лыжи едут сами - хорошо… Какой-то странный кулуарчик на леднике…Скорость растет… И продолжения кулуарчика не видно, он становится круче…

Кто-то (внутренний голос? Назовём его так.) говорит: “Тормози, дурак!” Закантоваться прыжком сил нет, и я просто валюсь на бок, зарубаясь мотыгой…Останавливаюсь…Аккуратно, на кантах, выхожу из кулуарчика. Да, ехал как раз на многометровые скальные сбросы, торчащие из ледника примерно в его середине…Сверху на них наползает лед, видно их только снизу. Ну ладно…

Обхожу, иду дальше…Посылаю ранклюфт, продолжаю по леднику…Снега все больше, ледник все разорванней … Сколько я не пил? Сегодня третий день? Интересно, когда же я упаду и уже не встану? Вспоминаю, что должны начаться и галлюцинации…

Пока их нет. А как их отличить от реальности? Может, глюки прут вовсю, а я их не чую? Да нет, пока вроде нет…Хотя мысли текут в несколько слоев, но все вроде нормальные…Ночью спускаюсь с языка ледника…Опять звезды, опять холодно…

Ветер…Остановиться? А какое мое самое большое желание сейчас? Перестать двигаться, сесть, лечь. Умереть. Покой, тепло… Как хорошо, конец этим неимоверным усилиям. Мы сделали это, неужели я недостоин награды? Да. Хватит. Слишком тяжело…

Но я же решил постараться…Если я остановлюсь, сяду, я уже точно не встану…И вдруг все долгие годы (еще один слой мыслей: считаю, сколько их, мне 21,в 7 начал) тяжелых тренировок в разных видах спорта, соревнований, побед, поражений, травм, голосами тренеров оживают во мне, говорят, что еще не финиш. Он -на Ретрансляторе. А ты не имеешь права сойти, пока есть возможность продолжать.

-Быстрее в атаке! Смети их! – это баскетбол…
-Бейся! – это - дзюдо…
-Успокойся. Ты лучше - это стрельба…
-Работай! Есть только одно место - первое, все остальное-это проигрыш… - это легкая атлетика.

И так из года в год, сколько страданий…

-Струячь! – это альпинизм…

Ладно, тогда двигаемся до полного отказа организма…А он давно в отказе, это ты его заставляешь…Улыбаюсь…

Вычеркиваем покой. Хихикаю…Хорошо, тогда чего еще? А, пить… Да, очень хочется. Уже давно и все время. Ладно, стараемся дальше, что-нибудь сломается, в конце концов, во мне, я, наконец-то, отдохну. Посмотрел наверх. Стометровый подъем к Луковой мне не осилить…Может, это и возможно, только потребует много затрат…Выложиться…Зато там легче идти…Простая? Задачка оптимизации. Простенький пример выбора из двух зол…Бреду вниз вдоль речки…Снег местами выше бедер, разной плотности. Часто ботинок сваливается с лыжи, тогда приходится опускаться в снег и искать наощупь тросик, потерять его нельзя…В какие-то моменты, осознаваемые как возвращение сознания, понимаю, что на какое-то время оно пропадает, но прихожу в себя каждый раз в движении… Не впервые…Ну и славно…Главное - идти, а в сознании или нет -неважно…Автопилот же работает…

Мне надо идти до места, где склон к речке пониже, и там выбраться наверх, где-нибудь в районе МАЛа, главное - не промазать мимо Ретранслятора…И я бреду…Со стонами и проклятиями вновь и вновь ищу и надеваю сваливающиеся тросики креплений…Топчу снег…Удивляюсь опять - когда же глюки? Все время работает автопилот, который правильно ставит руки и ноги, одновременно смотрит - не промахнуться бы… Вспоминаю о волках, “которых этой зимой много”…И тут же вижу домик без крыши, с плитой, на которой чан с чем-то греющимся и кастрюлька… У плиты - девочка из нашего альпклуба…

- Заходи, - говорит, - Майкл, пивка тебе грею, и пирожки есть…
- Да не, Оль, пирожки не хочу, а теплого пива запросто… А почему у тебя домик без крыши?
- Ну, так за звездами наблюдать можно.
- А, понял. Но мне нельзя останавливаться, прости…Остановлюсь, уже не двинусь…

Какая приятная встреча…Жаль, пива не выпил…Бреду вдоль речки, скоро надо наверх…Рассвет…Еще три-четыре часа мучений. Вроде, пора наверх…Да, надо подниматься, здесь перепад всего метров 20, склон - обледенелая глина, градусов 35. Снимаю лыжи, рублю ступени…Почти у верха проскальзываю и валюсь вниз…Мля…Кто-то говорит сверху: “Фигня, попробуй еще разок…” Через полчаса (час?) я наверху…Вижу антенну Ретранслятора километрах в 4-5… Снег плотный, проваливаюсь всего сантиметров на 20…Но где же глюки? И – веселюсь - как же давно я в сортир не ходил, наверно, жидкости не хватает?

А, домик… Надо же, только сейчас понял…Но было хорошо…И сверху никого нет….Мысли по-прежнему текут медленно, плавно и в несколько слоев.

Выбираю дорогу, тащусь…Пришли какие-то большие, добрые и еще гамсунята, полуразумные милые зверьки, очень похожие на байбаков кил на 30...Им плохо живется, голодно, воды мало. Несколько часов мы с ними увлеченно разрабатываем их программу адаптации в нашем суровом мире - они не отсюда...Не более одного на семью. И то, если она сможет его прокормить. А взамен они будут играть с детьми…И много других увлекательных вещей…Советуюсь с ними. Дело в том, что я уже час (два, три?) обхожу пропасть глубиной метров в 200, как-то странно расположенную -поперек долины, между МАЛом и Ретранслятором, вроде, откуда ей взяться? По дороге туда - не было. Но я ее вижу, и иду по краю. “А вы её видите?”, - спрашиваю я у попутчиков. Гамсуненок с сединой говорит: “А ты присмотрись…” И уходит…Я зову его…Ответа нет…Уходят и остальные гамсунята, и другие, совсем странные, светлые, бесформенные, но очень доброжелательные…

Смотрю на пропасть, пытаюсь представить, как это выглядит под другими углами освещения. Откуда здесь она?! Твою… Это просто впадины между невысокими холмами…Опять целю на Ретранслятор…Его сейчас не видно, но я примерно помню, где он…Вечереет…Подхожу, до домика метров 200.Собака не лает, странно…Нога опять сваливается с лыжи и проваливается до паха. Вторая остается на лыже…Враскорячку сижу, рыдаю в голос, насухую…Ушли…Бросив лыжи, ползу…Первая дверь заперта…Собаки нет…Неужели все муки зря? Еще 20 верст до Сары-Могола я не пройду. И не проползу…Вползаю на последнее, второе крыльцо, с минуту не решаюсь попробовать войти (вползти). Сейчас со мной никого из попутчиков не осталось, посоветоваться не с кем. Где же вы…Толкаю дверь - открыта. Держась за стены, встаю, вхожу в тамбур, толкаю вторую дверь и падаю, в свет и тепло…Финиш…

Грохот, наверно, был, как от уроненной вязанки дров…И никого…Вдруг все взрывается движением, прибегают, говорят – думали, показалось, - хватают, усаживают, снимают маску…А я всхлипываю, только опять без слез, - их это пугает…

Хриплю: “Воды…Теплой… Много…”
-Может, чай?
-Что есть.

Несут…

-Мы другая смена, мы вас ждали.А где твой друг?
-Погиб… Наверно…
-Есть рация, можем связаться с погранцами, но только завтра.
-Да, облет нужен, попробуем еще раз…Поискать…

Хлопочут надо мной…

- Есть?
- Нет, еще воды… И еще…
-Поморозился, снимите ботинки.

Снимают…

-Что есть в аптечке?

Приносят – два бинта и йод…

-Что-нибудь от обморожений, витамины?
-Что ты, откуда?

Сижу на полу у двери, опустив ноги в таз с теплой водой…Вижу, что правая поморожена сильнее, только сейчас замечаю, что и пальцы на руках поморожены…Ладно…Пью, не могу остановиться…Затопить баню? Да, спасибо…Провожают в баню, раздевают, скрипят зубами. Спрашивают, можно ли уйти, а через полчасика, когда погреюсь, зайти, помыть, одеть, проводить обратно?

-Да…

Чтой -то они? Смотрю на себя. Обхватываю бицепс пальцами одной руки почти целиком…Бедра стали, как руки раньше…Ступни раздулись…Плачу…Смотрю за спину - только жопа толстая. Тут начинаю хохотать, как безумный…

Вечером взвешиваюсь- 46,5 кило…На старте, в отличной форме, весил 71… А обычно-72-73…При росте 175…В глазах начало двоиться, прошло это только через 2 недели, в Москве…Погода портится…На следующий день связались с пограничниками, обещают вертолет, как будет хоть какая-то видимость. Жду… За мной ухаживают, как за ребенком: кормят, поят…Все время лежу. Через два дня появляются просветы - можно лететь. Правда, я за 7 часов поисков и во время спуска так ничего и не увидел - при идеальной погоде.

Связываемся, спрашивают, кто будет платить? Говорю, что если подтвердят вылет, дам им телефоны в Москве, прилетят люди с деньгами, уже на следующий день у вас будут, кстати, они как спасотряд, тоже полетят…Через два часа, на связи , сообщают, что вылета не будет…Почему-то меня это не удивляет. Вяло думаю: “27-го мы были на вершине, 2-го вечером я пришел на Ретранслятор, сегодня 5-е… Раньше 9-10 марта спасотряду из Москвы до подножья не добраться. Значит, шансов для Михи нет никаких, если он лежит где-то в трещине травмированный…Если б он нашел штурмовой лагерь, то вышел бы меня искать…Если сидел ночь так, как я, то с утра мы бы друг друга увидели…Нет, вариантов всего два: срыв и гибель или срыв и травма. И в обоих он не остался на поверхности…

Впрочем, об этом я думал еще во время поисков…

Понимаю, что пытаться связаться с Москвой бессмысленно для него, а я никогда не рассчитывал на помощь извне - сами пошли, сами и выбирайтесь. Кстати, Миха тоже...

Как же все плохо кончилось…На всякий случай решаю подождать еще два дня. Погоды опять нет, все время уныло свистит ветер…

Лежу, в комнате плавают клубы дыма: дежурные, Иван и Саша, курят спитой чай, заворачивая его в газету…При прикуривании газета вспыхивает, и поэтому у них опалены брови…Передо мной 4 телевизора, все работают, но смотреть их трудно - двоится, троится в глазах, наверно, последствия больших нагрузок…Так же вяло думаю, как это меня угораздило выжить? Шанс из тысячи…А вот Михину не повезло. Но я не плачу уже…

Иван говорит, что мне надо в больницу, да и мне это понятно, нужно лечиться, раз жив…Так и гангрену недолго схватить внизу, где не так чисто…Саша идет на моих лыжах за пастухами, оказывается, у них кош всего в трех-четырех километрах.

7-го с утра приезжают на лошадях местные пастухи. Одеваюсь, прощаемся…Благодарю мужиков за все. Иван просит пастухов, братьев Сайназара и Бекназара, подкормить меня получше, а то на Ретрансляторе одна перловка и чуть мяса мороженого…Оставляю все лишнее: лыжи, палки, ледоруб и все такое. Снега много, лошадям тяжело, едем по одному… Главное, не давать лошади есть снег. Но я совсем слаб, и мне часто не хватает сил задрать лошади голову…Останавливаемся на обед в еще одном коше, там долго и много кормят: свежее мясо, шурпа, каймак, чай, конфеты. Сами они так едят редко, не чаще, чем раз в две недели…Обычно - чай, лепешка. Ночью добираемся до Сары-Могола, опять так же много кормят и везут в больницу.

Проводят в кабинет, доктор долго осматривает и печально цокает языком. Спрашиваю: “Компламин, гепарин, что-нибудь от обморожений вообще есть?”

-Нет, - говорит.
-А трентал?

Доктор радуется-есть!

-Очень харошый ликарство - трррынтал!”
- Помните, - говорю, - его под капельницей надо, с физраствором… Доктор задумывается…Будет капельница!

Со мной в палате еще человек 7, кто чем мается. Вообще, легко больных нет - такие дома, эти же не стонут - терпят. Мне стелят чистейшую постель, приносят чай. Входит медсестра с пол-литровым шприцем, идет ко мне, колет вену и около полутора часов, ни разу не шелохнувшись, вводит мне физраствор с тренталом… Я поражен терпением и добротой этих людей…

Утро. Палату моют (два раза в день), печку топят все время, тепло, но воздух чист. Горячее молоко, масло, свежий хлеб, каймак…Спрашиваю, зная их бедность, откуда все это? Оказывается, каждая семья день “дежурит” по больнице - приносят еду… Наверно, правильно говорят, что чем жизнь тяжелее, тем люди лучше.

Сегодня праздник. 8-е марта…Сайназар забирает наши вещи у тракториста Миши, я оставляю все лишнее (опять лишнее?) ему, он раздает все больным… С собой беру лишь наши паспорта и кусок сала грамм в сто… (Его здесь не едят - правоверные).

Опять прощаемся, благодарю всех за помощь…Братья ведут меня на трассу - посадить в автобус. Спасибо им огромное…Хотя в Алайской долине неспокойно, постреливают, кое-где воюют, но рейсовый есть…Автобус битком, нахожу место на полу, там и сижу…

Подъезжаем к границе с Киргизией, пограничники выводят наружу всех некиргизов и нерусских (впрочем, русская, кроме меня, была только какая-то тетка лет 50…).Судя по звукам, там их бьют, грабят и отправляют обратно - пешком. Киргизский пограничник долго смотрит на меня…

-Узбек? Выходи.
-Русский.
-Паспорт.
Смотрит…
-Выходи.
-Не выйду.

Отдаю командировку от спортклуба, справку из больницы…Уносит.

Возвращается.

-Выходи. Альпинистов здесь зимой не бывает, только диверсанты.
Сам не пойдешь - вытащим.
-Нет.
-Буду стрелять.

Задумчиво смотрю, равнодушно бросаю:

-Рискни, сопляк хренов…

Опять уходит…Опять возвращается…Диалог повторяется…Наконец, минут через 20 появляется майор, русский, начальник заставы, наверно…А может, из 201 дивизии. Тоже смотрит документы, расспрашивает, возвращает, извиняется, обязывает водилу доставить меня в госпиталь в Оше, спрашивает, чем еще помочь. Да ничем, вроде. В Оше выхожу на автовокзале (в местный госпиталь страшно…), беру такси в Андижан. Узбекскую границу проскакиваем без эксцессов. На вокзале удар-поезд только завтра и мест нет. Плацкарт стоит 4000 руб., у меня где-то 4400… Маловато для взятки… Спрашиваю у мента - узбека, что мне делать, как уехать, к кому обращаться, говорю о травмах.

-А мне то что, не я ж больной.

Поворачивается спиной и уходит.

Скотина…

Кто-то, видя это, провожает меня в гостиницу. 300 метров до нее тащусь минут 20…Моюсь, вяло жую сало и лепешку, подаренную на дорогу Сайназаром. Входит человек, говорит, администратор, смотрит на ноги…

-Ты, это, смотри не помри здесь…И носки надень, а то простыни испачкаешь.

Лениво думаю, кинуть в него салом, что ли…В табло дать сил нет…

Уходит в разгар моих сомнений. Ну ладно…

Утром тащусь на поезд, у каждого вагона спрашиваю, возьмут ли меня, хоть на третью полку. Нет, говорят, ты больной какой -то, упадешь еще…Один сказал: “Сдохнешь по дороге, чего я буду делать?” Поезд уходит. Я остаюсь. Следующий - через двое суток. Ночую в вагоне какого-то заброшенного поезда на вокзале…Есть не решаюсь- денег в обрез… В кассах гонят, начальники бегут как от чумы. Тащусь по перрону и вижу вывеску: “травмопункт”. - О! (Внутренний голос).

Захожу, долго рассказываю…Они сочувствуют, кормят, перевязывают…Лекарств нет и у них…Две таблетки с витамином С и две ампициллина - вот весь их запас (из нужного мне, а может, и вообще).Отдают. Докторша, Людмила Семеновна, куда-то уходит, потом возвращается со спиртом - хорошо…

Опять уходит, возвращается нескоро.

-Давай деньги, билет будет.

Правда, говорит, придется кое-чего отдать взамен, ну, это мои трудности…Приносит билет, оставляют ночевать. Долго разговариваем… Какие люди, все-таки!

В дороге все время лежу…Ноги не помещаются в ботинки, и в сортир хожу во внешнем пластике…Соседи кормят…14-го марта утром, в воскресение, в Москве. Меня провожает сосед по плацкарту, машинист, без ноги по колено. Доезжает со мной до Курского. Звоню домой в Балашиху, говорю, что жив, а Миха - нет, через час буду, прошу встретить на станции. Машинист (к стыду моему забыл, как его зовут) проезжает со мной одну остановку на моей электричке, желает держаться. Крепко жмем руки.

Заходят контролеры.

- Билетик?
- Нету…
- Выходите.
- Больной я, - говорю, - что, убудет с вас?
- Ноги с лавки убери!
- Нет, болят…

Еду, смотрю на знакомые лесочки за окном. Вот и все.

Вываливаюсь из вагона на станции, меня встречают два друга. Хотят нести вдвоем, потом Димка, удивившись, - Какой же ты легкий,- несет один перед собой, как ребенка…

Потом радость одних, безумные боль и отчаянье других, поздравления, обвинения, Склиф, ампутации и прочее… В Москву я приехал с гангреной, но все же обошлось без больших лишних потерь…Вышел месяца через два…Дальше, я думаю, совсем неинтересно.

Но иногда и сейчас, особенно в парилке и подпив, я вспоминаю Мишу, его улыбку, его “альпинизм на 90 процентов - спорт головы”, его истории, наше восхождение…Как холодно нам было, как страшно блестел лед на Северной стене…Вспоминаю уже почти без боли…Время лечит…

В заключение - огромное спасибо всем, кто помогал мне тогда. В том числе и тем, чьи имена (но не тепло и доброту) я забыл или не упомянул. Простите.