Начало
Когда ты долго чем-нибудь занимаешься, неважно чем – рыбалкой, легкой атлетикой, боксом, наукой или альпинизмом, рано или поздно в тебя закладывается некоторая внутренняя мера свершений, стандарт достижения высшей сложности - и настает момент, когда ты хочешь испытать себя.
В альпинизме 80-х таким стандартом стали зимние высотные восхождения.
Вообще-то, мы вшестером собирались сходить на Хан в январе 92-го, но не сложилось… Пятеро моих друзей оказались, мягко говоря, не готовы.
Поэтому, когда Миша Штарков из нашего клуба МГУ спросил в сентябре 92-го: “Ну что, на высоту зимой?”, ответил: “Не вопрос, пора.”
Последний “наш” 7-к, Хан, зимой прошли как раз в 91-92 гг. То есть с “второпроходами” мы опоздали.
Соответственно, был выбран самый доступный зимой семитысячник -пик Ленина.
Всю осень я боялся…Тренировался, как лошадь. Засыпал в диком страхе, переходящем в ужас… До дрожи…Куда собрался, м….?
Утром и днем все было в порядке, но вечером, в постели… Нервишки…
Разговаривая с теми, кто ходил (успешно или нет - неважно) высоту зимой, выяснил, причем мнение тут было однозначным, что это было одно из самых тяжелых мероприятий за всю их жизнь. Что, впрочем, и неудивительно.
А вдвоем - совсем непосильно, вроде…От начала до конца…
Одно радовало: форма насасывалась, и к началу мероприятия оказалась такой, какой никогда не была даже в легкой атлетике... Пульс в покое упал до 36-38…
В ноябре было собрание альпклуба, и кто-то ляпнул: “А вот они на Ленина собрались!” Пораженная серпом в пах аудитория кинулась обсуждать, и, о ужас, все вдруг закричали: “Мы тоже хотим!” Тут же записалось человек 15-20…Мы с Михой в шоке смотрим друг на друга: от чего бежали, на то и напоролись…Выходим на крыльцо, Миша закуривает…Я спрашиваю: “Ну и что мы будем делать с этими клоунами, всех же знаем…Угадят же все, и сами не сходят, и нам не дадут!”
Миша мне: “Да ладно, через месячишко они все поймут.”
Так и вышло…
А в конце ноября вдруг начисто исчез страх. Причем любой. Жизнь-то налаживается!
В 20-х числах января мы выехали на Эльбрус, для акклиматизации и проверки барахла. В общежитии МГУ-шной станции народу - как грязи. Сборы детей-горнолыжников, еще кто-то…Погода -звенит. Миха спрашивает: “А чего ты отстегнул еще двоих из нашего клуба?”
-Кого? –удивляюсь я.
-Да таких-то… Сказал, не потяните. Они б сами здесь поняли, что не их это…
А я и не помню. Значит, было за что...
Забрасываемся на бочки, поселяемся. Одни. Хозяин уезжает вниз.
На следующий день погода портится, как выяснилось потом - на две недели. Все время валит снег…У нас есть 8 дней. Тестируем все снаряжение, тренируемся сами. Тренируем рытье пещер и строительство всяких иглу (кошмар, кстати)… Т.к. веревки у нас нет, как нет и видимости, на вершину не ходим, а только до Пастухова…
(Свежи еще воспоминания о том, как больше суток плутали при спуске в апреле 91-го, раз восемьдесят тогда проваливался, хорошо веревка была. Заодно тогда и пяти прибалтам спуститься помогли…)
Ветер дует все время, все время идет снег…От Приюта и выше - голый лед. В районе Пастухова из-за ветра все время идем на три такта, и то порывом ветра меня отрывает от склона и роняет на него боком, десятью метрами ниже. Мгновенно скоординировавшись, со всей дури луплю мотыгой в лед… Повезло, зацепился… Ну и дулово…
Очень сближаемся за это время, в большой компании так сблизиться не получается. Времени свободного куча, а карты забыли, поэтому много треплемся обо всем, обмениваемся байками, взглядами, историями из жизни, обсуждаем предстоящее мероприятие, науку, альпинизм… У нас схожие взгляды. И как многому я научился…
Нам некогда было скучать, да и все время случались какие-нибудь веселые истории.
Вышел как-то на предмет помочиться. Ветер сильный и все время меняет направление, поэтому, вспоминая с проклятиями поговорку насчет “против ветра”, верчусь, как юла. Возвращаюсь в бочку, штаны несколько мокроваты...
Мих смеется, про “против ветра” напоминает, говорит, что хорошо быть ловким…
-Посмотрим, как у тебя получится!
Возвращается, смотрю, га-га-га, как будто стакан воды плеснули, залит весь. Пожимает плечами, смеемся вместе…
Спускаемся вниз на 8-й день. Такого я еще не видел - креселка местами завалена выше троса. Спускаемся, проваливаясь, иногда с головой. Ниже Мира на всех пологих гребнях (не круче 20-ти градусов) надуты 3-5 метровые карнизы! Это выяснилось, когда я, идя первым, вдруг провалился.
Мысль: “ОТКУДА здесь трещины?”
Вторая : “Хорошо, что без кошек…”
Это когда Миха на меня сверху упал. Говорит: “Иду за тобой в метре, вижу смутно силуэт, потом, вдруг, пропал!”
Посмеялись…
Сверху гребни обдуты до камней. Идем по ним. Ботинок не видно…
Наконец, выбираемся на тот гребень, что спускается к Кругозору. Ветер уже не ураганный, и мы вприпрыжку бежим вниз. Раздувает, и в 500-х метрах видим Кругозор, и, одновременно, слышим выстрелы зениток.
Сюрприз! У кого дырка в заду меньше 100мм? И тут очередной порыв ветра сбивает с ног. Раскидываем руки-ноги звездой, нас тащит по камням. Миха обматывается вокруг столба. Меня вбивает в большой камень. Показываем друг другу большие пальцы - класс! Ну и ветерок…Горнолыжные очки и каталитические маски через пару минут забиты каменной крошкой до половины. С крыши Кругозора ветер срывает алюминиевые листы… Стихает, спускаемся… Последнее узкое место-спуск в лягушатник(надо уйти с гребня на склон).Смотрим туда, где когда-то лавина убила 4-х новичков из нашего клуба (единственный пятачок без деревьев), удивляемся -это единственное место, где спускаться точно не стоит. Скользим с лавинкой между деревьев, легко откапываемся внизу - и вот мы в общежитии…
Нас встречают, говорят, что уже не ждали. Душ, еда, играем в карты со студенткой из Альма-матери (под красными, низко висящими над столами жженого дерева абажурами…Ностальжи!), ночью даже участвуем в каком-то их скандале…Так сказать, мелкие жизненные радости.
С утра помогаем вывести в Терскол всех детей-горнолыжников, в общаге остаются шесть человек - пятеро из МГУ и какой-то турист. Дорога до Терскола почти везде перекрыта лавинными конусами, а где их нет -засыпана. Благополучно спускаемся, едем в Москву.
Приехав, узнаем, что лавина, как кулаком, снесла общежитие. Две студентки живы, остальные погибли…
Через неделю уезжаем на Ленина.
Едем на поезде: дешевле и нет проблем с жарой (зима!) и грузом.
Меня провожала жена, барахла –море.
Она плачет…Мне тоже тяжело, но слишком я заряжен.
Миха опаздывает. Ехать мне одному, если он не придет? Крутовато вроде…Не знаю, откладываю решение на последний момент.
Миха появился за несколько минут до отхода поезда -пыхтит под грузом рюкзаков, коробок и лыж.
-Быстрее, опаздываем!
-Не переживай, успеем, ведь мог и не поехать.
Я так и не понял, почему… Потом спросил: “А ты бы один поехал?”
-Да, - отвечает.
И я тогда выкинул это из головы…
Четыре дня в поезде. Все время пишем пулю. Тактика уже ясна: приезжаем в Сары-Могол, берем трактор почти до Ретранслятора, далее на лыжах до подножья горы. Кладем на это 6 дней (там чуть больше 20-ти км). Все зависит от количества снега на подходах. Далее день отдыха, 3-4 дня акклиматизации, еще день отдыха - и вперед.
Приезжаем в Андижан вечером, пересаживаемся на автобус в Ош.
Высаживает он нас в полной темноте, на пустой остановке. Вокруг даже домов нет…Стоя над грудой барахла, под единственным фонарем, озираемся - даже машин нет, чтобы поехать в гостиницу.
В темноте слышен шум драки, крики. М-да…Шум стихает, в круг света входит человек, потирает поцарапанные кулаки, знакомимся. Приглашает к себе, помогает нести шмотки, идем куда-то в темноту. Узнаем, что такое интернационализм по-киргизски:
-Русский ты, американский, таджика, казах - всех люблю и уважаю.
Но узбеков - ненавижу!
Мы улыбаемся.
А далее - знаменитое гостеприимство, от которого расчухиваемся только к полудню. Славно посидели.
Горячо прощаемся, обещаем встретиться на обратном пути… Приезжаем в Сары-Могол вечером, находим тракториста Мишу, у него и останавливаемся, опять нас угощают и, вообще, очень тепло относятся. Оставляем лишнее там же: документы, кое-какие манели, пару консервов, маленький кусочек сала, кипятильник.
Погода с утра звенит, смотрим на гору -да… Впечатляет. Грозно блестит лед на Северной стене, но видны и вселяющие оптимизм полосы фирна.
Выезжаем. Трактор довозит нас до реки - дальше переправа, и еще 3 версты пешком. Через час мы уже в домике Ретранслятора - к удивлению дежурных. Но обрадовались они все-таки больше, чем удивились. Хотя мы как-то не сообразили привезти им хоть что-то…
Оставляем мужикам чуть подпорченное сало, немного сахара, обнаруживаем, что Миха забыл спирт - это удар! А я -запасную горелку (пусть и плохонькую) - вот это еще хуже.
Взвешиваем рюкзаки:31,5 у Михи, 30,5-у меня (это из-за оставленного порченого сала).
Выходим с утра. Снега немного, и он плотный. В этот день доходим до МАЛа - отлично продвинулись, на 5 верст! Бросаем рюкзаки, топчем лыжню до Луковой, возвращаемся к МАЛу и друзьям-мешкам. Погода балует…
Весело напеваю…
Утром доходим до Луковой и смотрим - как дальше…
Вспоминаем, как тут ходят летом: или через перевалец, выходя к середине ледника, или спускаясь к языку ледника.
Решаем идти через перевалец. Снимаем лыжи, обходим скалы, выходим на большой склон, идем по нему вверх - вправо. Снега все больше - уже по грудь, верхний слой как пыль, ногами чувствуется доска…
Не видно, на чем это все заякорено – летом-то мы здесь не были.
Ноги начинают пробивать доску - опора внизу какая-то странная.
Быстро нарастает чувство опасности. Разгребаю снег, ныряю туда, сую руку в Мишин след, достаю кристаллики и зернышки льда -Боже мой! Все это лежит, как на колесах…Тихонько зову друга, показываю жестами - звиздец, аккуратно и тихо надо возвращаться -плавно течем по своим следам обратно… Пронесло.
Склон был метров 150 на 200, вышли мы на него едва ли на 30 метров…
-Да что ты, ссссука! – это Миха
Эх, придется через язык обходить. Спускаемся к реке - местами она даже не замерзла, журчит где-то под снегом…Обледенелый глинистый крутой спуск проходим, используя веревку, и рюкзак - в качестве закладки, то еще зрелище! Веселимся над “новым словом в технике альпинизма”…
Ночуем внизу, у речки. Два дня-10 верст, неплохо. Ночью опять сильно мерзну, ворчу, глядя, как он устраивается в своих двух спальниках: “Ну и буржуй ты, Мишка…”
Натягиваю свою “ногу” до плеч, дремлю…Утром подо мной глубокая вытаина - тонковат коврик!
Пробиваемся к языку, снега пока “по развилку”.
Рождается новая тактика: первый идет без рюкзака, второй - с мешком, проваливаясь еще сантиметров на 10-20, утаптывает за ним. Потом первый возвращается за мешком, второй оставляет свой и идет первым. И так далее…
Погодка потихоньку портится, разрывы в облаках все реже, видимости иногда совсем нет. Доходим до ледника, смотрим. Рвановато…
Вылезаем наверх – то же самое.
Миша настаивает на движении по ранклюфту, я не хочу. Как бы ни было рвано, на льду все-таки должно быть гораздо меньше снега, и он должен быть плотнее. Спорим, наконец решаем начать с ранклюфта.
Далее в течение двух дней какой-то кошмар: видимости нет, идет снег, в ранклюфте проваливаемся иногда по голову - и это на лыжах! Приходилось пробивать траншею. А тут еще у Михи сломалось крепление, и полтора дня он первым не идет. За это время не прошли и 4-х км! Но мы не унываем, поводов для веселья немало…
(Улыбайтесь чаще - шеф любит идиотов!)
Да и дело движется - что еще надо…
И мы готовы.
Все время мерзнем по ночам. Ну, ничего, скоро организм должен привыкнуть к холоду. По крайней мере, мы на это рассчитываем…
Палатка у нас самодельная, однослойный ангарчик из капрона. Миха вообще очень, “рукастый”, много хороших вещей сделал сам.
Наконец, вылезаем из ранклюфта на ледник, примерно там, где спускаются на него летом. В пятый раз ночуем. Видимость по прежнему не более 200-300м. Где-то в обед, наконец, подходим к своему БЛ, это там, где летом лагерь 1. Решаем, как устроиться. Я настаиваю, чтобы рыть, Миша - чтобы строить из блоков. Большие трещины забиты снегом, многие - не целиком. Находим место, где ледовый потолок выдается “грибом” метра на 3, обкладываем блоками из фирна. К вечеру у нас получается классный домик 2 на 3 метра, “потолок ледяной, тьма колючая”. Одна стена тоже ледяная, пол - толстенный снежный мост. Высота – 2 метра, можно стоять. Просторно.
Знаем, что завтра отдых, в 6 дней уложились - хорошо.
С этого момента снимаем маски только во время еды и готовки.
Отъедаемся, решаем, что брать на выход, какой он будет.
Я настаиваю на коротком выходе с ночевками на 5300 и 5800. Миша хочет три ночевки. Ладно, там видно будет. Все еще мерзну. После готовки у нас в “доме” температура около –15, нормально…
Идем на выход. Распогодилось, все видно, ветрено, с утра - около –30 ( прохладновато для этой высоты), идем в каталитических масках, пуховках - упакованы “по полной”. Несем около 7 кил каждый, вещи почти все на себе. За 5 часов поднимаемся до 5300, вскрываем трещину, роем пещеру. Через два часа понимаем, что это не лучшее место, но менять что-то поздно, скоро стемнеет.
У нас получается нечто размерами 1,2 м на метр на два, с дном из сопливого мостика и с дырами куда-то в темень в изголовье и ногах. Из дыр поддувает…
На следующий день часа за четыре поднимаемся к зоне больших трещин на 5800. Идти тяжеловато - ветер… Погода по-прежнему звенит, и очень холодно. Полосы льда чередуются с полосами фирна, снега нет. Ищем место для пещеры, спускаясь потихоньку в трещину. Миша показывает мне термометр: “смотри!”
Смотрю: зашкалил за –50, дальше шкалы нет… Может, врет?
Но чувствуется, что, ежели и врет, то несильно. Миха начинает копать фирн в долинной стенке трещины на глубине метра 3 и через полметра упирается в лед. Далее, через каждый метр вниз, то же самое. И тут он заметался как-то…
-Чего, -спрашиваю?
-Померзнем! Вспомни, ночью похолодает, хотя куда уж дальше, инверсия, что ли, какая-то?
Я смеюсь…
Напоминаю его же слова: “судьба, блин, такая!”
Спускаемся на горизонтальный мост, в 20 метрах от поверхности. Пещеру вырыть негде.
Ставим палатку. Показываю наверх, в 15 метрах над нами еще один мост, блоки фирна висят большой причудливой гроздью. Говорю: “А не екнется?” Теперь Миха смеется: “Судьба, значит.”
В палатке, перед сном, показываю ему, сначала с трудом отодрав от них носки, свои внутренние ботинки. Лед толщиной в полсантиметра намерз между носком и стелькой.
Смешно…
Едим, укладываемся, желаем друг другу не промерзнуть насквозь, дремлем…
Утро…Выныриваю из тяжкой дремоты. Открываю глаза, приподнимаю верх подшлемника и капюшон . В сантиметровую щель между поднятым и маской видно, что палатка покрылась слоем изморози толщиной см в 10…Точно ОЧЕНЬ холодно. Рядом шевельнулся Миха. Так, деликатно, мы даем понять друг другу, что пора. Надо вставать… Ежеутренний наш кошмар…Как тяжело начать что-то делать! Жду, пока волевое усилие, кажется, можно будет пощупать пальцами. Шевелимся очень аккуратно, чтоб не засыпать спальники изморозью. Осторожно откладываю в сторону ветрозащитную куртку (отломав ее от маски) -на ночь мы делаем из них подобие слюнявчика, куда стекает конденсат из маски. Снимаю маску, вынимаю (выламываю)из нее фильтр из частой металлической сетки, сую его на грудь под пуховку -пусть оттает, очищаю маску ото льда, сую под пуховку тоже…
Лицо сразу остро чувствует холод.
Затем, кряхтя и сопя, по очереди скатываем спальники в надетые на ноги рюкзаки. Прикрываем пуховки ветрозащитными куртками, предварительно очистив их ото льда…Устанавливаем горелку ровно посередине, по линии стыковки ковриков, увлекательный и веселый спорт, который не надоедал нам никогда - выигранный сантиметр считался “явным преимуществом”, чуть меньше изморози спиной подпираешь…
Разделение обязанностей: Мишка готовит, я добываю снег и лед для топки. Как-то само так сложилось… На выходах у нас с утра – сублимированный творог, мед, чай, сухарь, курага, несколько орешков, пара конфет. По утрам используем наш крохотный автоклав как кастрюльку -бесконечно долго топится снег…Разводим творог, добавляем мед, трескаем потихоньку…
Затем в другой кастрюле, так же долго, готовим чай - она с двумя стенками и одинарным дном, что сильно экономит нам газ, как и наличие автоклава, как, впрочем, и хорошей горелки…
Я вдруг: “Щас бы горячую, после парилки, деффку, не – двух, обложиться ими и холодную водку… Нет, тоже горячую…”
Мы смотрим друг на друга и улыбаемся - как это здесь дико звучит…
Мы совсем в другом мире сейчас, и, если что, помочь нам никто не сумеет - кроме нас самих… Не Кавказ…
Уже два часа прошло с пробуждения, начинаем готовиться к выходу.
Собираться можно только по очереди, слишком мала наша 1200-сот граммовая палатка. Сначала -опять же традиция - собирается Миха, я в это время, скрючившись, чтоб не мешать, чищу клавку и кастрюльку, выковыриваю лед и снег из внешних пластиков, засовываю их в спальник, чтобы они отогрелись и начали гнуться, хоть чуть-чуть… Вспоминаю, как, когда-то, сидел в начале марта на гребне Накры верхом и смотрел то на звезды, то на огоньки внизу. Тогда было гораздо теплее…
Через час Миха готов, выползает потихоньку наружу, собираюсь я…Хотя, вроде, все надето, но сборы все равно тянутся - ошибиться нельзя ни в чем. Слишком сегодня холодно, рукавиц снаружи не снимешь. Снимаю “ночные” носки и пуховые варежки с ног, надеваю “дневные”, внутренники, пластик. Долго шнурую… Бахилы… Разбираюсь с перчатками, маской, очками, затем варежки. Вылезаю минут через 40.Градусник по-прежнему “шкалит”.
Быстро пихаем все в рюкзаки, надеваем кошки, выходим из трещины, пристраховываем мешки мотыгами, сами с палками идем выше - сколько пройдем. Ни разу у нас утренние сборы не заняли меньше 3,5 часов.
Выглядим капустой, на нас надето сейчас по 4 пары штанов: две пары шерстяных, одна синтепоновая, одна ветрозащитная; по два-три свитера, пуховка, ветрозащитная куртка, на руках -шерстяные перчатки и пуховые рукавицы, на лицах -маски в виде респираторов, горнолыжные очки… Нет ни одного открытого участка кожи - еще бы!
Видимость довольно хороша, видно всю северную стену снизу доверху. Но не видно мест для ночевки выше 5800… Поднимаемся примерно до 6200 (т.к. мы, по ощущениям, чуть выше Раздельной).Я засматриваюсь на окружающее. Ветер позволяет стоять, особо не напрягаясь. Миха хлопает меня лыжной палкой по заду, показывает на запястье и вниз. Говорить тяжело через маски, да еще ветерок -поэтому общаемся жестами…Действительно, пора спускаться. Спускаемся до пещеры на 5300. Мих настаивает на ночевке, мне - все равно. Хотя смысла особого не вижу…
На свой первый 7К, Корженеву по классике, мы зашли на 7-й день после прилета на Москвина, в качестве акклиматизации имея выход на Четырех до 6000, с двумя ночевками на 5100. При этом от 6500 и до верха вдвоем, иногда втроем, топтали тропу по колено в снегу и “привезли” часа полтора остальным примерно 30 человекам, кто вышел с 6300…
А сейчас форма куда как лучше!
Как же тогда было тепло…
Остаемся на 5300. Вечером варим гречку, кидаем туда чуть топленого масла, соль. Еще сухарик, кусочек копченого сала, много чая, сахар, витамины - это наш обычный ужин.
Погода опять портится, зато теплеет…Роскошно…
С утра двигаем вниз, на базу. Отъедаемся, прикидываем запасы. Пожалуй, при неудаче на предстоящем выходе (т.е. если он получится с длительной отсидкой в штурмовом лагере) нам не хватит ресурсов на еще одну попытку и возвращение.
И, самое главное, единственная наша глобально нерешенная проблема (кроме отсутствия запасной аптечки и горелки) -как мы найдем штурмовой лагерь, если видимости не будет? Уходить с диретриссимы мы не хотим.
-Ладно, хрен с ним, - машет рукой Миша… Радует физическая форма, и то, что нет ни обморожений, ни болячек. Нет даже высотного кашля -слава маскам!
День отдыха. Нежданно хорошая погода! Первый раз мы увидели гору из Сары-Могола, второй - уже во время акклиматизации.
И вот, все видно опять, солнце, ветра нет - сказка! Тепло? Да: минус 15…Фантастика…
Мы оба очень ценим уединение и, не сговариваясь, после завтрака разбредаемся побыть в одиночестве, подумать…Пожалуй, впервые нет тяжелой работы и, тем более, борьбы за жизнь…Смотрю на гору, мне хорошо.
Я там, где надо… Да, теперь я, пожалуй, понимаю, почему все, кто ходил на высоту зимой, говорили, что это одно из самых тяжелых восхождений в их жизни.
Внезапно рождается чувство, что гора позволит нам взойти. Спокойно радостный плыву, дрейфуя, в потоке мыслей…Шамбала...
23 февраля - выход. Погода опять испортилась…Ветер, и видимость не более 100 метров. Поздравляем друг друга с праздником. В удивительном месте мы его встречаем… Ночуем опять на 5300.
На следующий день поднимаемся на 5800, хотя планировали на 6100-6200. Но слишком сильный ветер, идти очень тяжело…Часто просто ползем. Или стоим на карачках, пережидая сильные порывы. Что ж сейчас на гребнях-то творится! Все ж таки маршрут выбран правильно. И температура падает - парадоксы какие-то, ни погоды, ни “тепла” … Предлагаю, если не будет сильного ветра и будет хоть какая-то видимость, идти на вершину отсюда. Ночуем опять в палатке в большой трещине. Но на утро нет погоды, и опять ветер…Связываемся, на всякий случай, и упорно продвигаемся наверх, идти еще тяжелее, чем вчера. После 6-ти часов изматывающей борьбы с ветром достигаем высоты примерно 6100-6200…
Точнее сказать трудно - не видно ничего. Отчаянно пытаемся найти незабитую трещину, не получается…Ветер еще более усиливается, сейчас нас просто сдует! Наконец, скорее наощупь, угадываю какую-то неровность между льдом и фирном и быстро, задыхаясь, ковыряю мотыгой…
Миха все пытается найти что-то, потом кричит: “Надо вниз, на 5800!”
Ору: “Не мешай!” И чудо! На глубине полметра вдруг пробиваю дыру в темноту. Быстро расширяем дыру, через метр стенки начинают расходиться - повезло… Миха первым ныряет вниз, я ныряю за ним, соскальзываю по пандусу долинной стенки метра на четыре на тонкий узкий мостик. Здорово! Ветра нет… Горняя ледяная стенка нависает, долинная – фирновая, с положительным уклоном. Но здесь низковато, чуть больше метра, а в ширину - еще меньше. Двигаемся по мостику на два метра правее и ниже, здесь площадка как раз под палатку, и уже можно стоять.
Правда, к горней стенке площадка крепится не везде. Там приличная дыра, два на метр. Заглядываем: ниже на пару метров хороший мостик, далеко не ссыплемся… Заворачиваю бур. Страшный треск, всю верхнюю стенку рассекает горизонтальная трещина. Ну,это просто лед перемерз. Не впервые…
-Ну и хер с ним, - глухо гудит Миха из-под маски…
Устраиваемся…Пьем чай. Понимаю, как подзамотал нас ветер.
Решаем выйти завтра, 26-го…С утра выходим с интервалом в час. Пандус к выходу подобвалился, трудно вылезать…
На “улице” видимость метров 200-и, ветер значительно ослаб. Не нужно особых усилий для движения - прогресс… Миха, пользуясь этим, пошёл. Буквально за час догоняю его, набрав метров 300 по высоте, это легко - иду все время по линии падения воды…
Здесь покруче, и трещины выглядят так: их верхний край - стенки от 2-х метров до 5-ти, от 60-ти до 75-ти градусов крутизной (то, что попадалось по дороге, более мелкие, наверно, их просто заглаживает снегом), сама трещина забита фирном так, что получается почти горизонтальная фирновая полочка; ниже и выше - крутой лед.
Я не утруждаю себя обходом, просто раскидываю руки для равновесия, опираюсь чуть-чуть ими на стенку и лезу только на передних зубьях. Уверенность в себе потрясающая…
Видимость ухудшается… Советуемся, поворачиваем обратно.
Как-то очень легко (по линии падения воды?) находим нашу норку…
Газа у нас маловато. То ли расход больше стал, то ли что…Но на завтра точно хватит, а может и на попить с утра послезавтра, ежели будем экономить…Т.е. у нас: либо завтра вверх, либо вниз. И без шансов на вторую попытку. Внизу газа дней на 8, но вдруг отход займет те же 5-6 дней, снег там, то, се… И взяли мы с собой тоже на 8 дней, а хватает максимум на 6. Странно…
Но не копаемся в этом-устали…
За чаем долго взвешиваем все “за” и “против”, обнадёживает, конечно, что легко нашли наш лагерь, но не очень. А как же долгая подготовка, потраченные силы? Отступишь раз-другой - и привыкнешь…Решаем выходить в любом случае. Даже если ветер будет отрывать от склона, все-таки такие порывы у нас в горах очень редки и долго не длятся. Миха говорит, что утром на минуту раздуло, наша нора по высоте примерно на линии вершины Раздельной, нижняя треть метлы, т.е. около 6100.
Опять с утра долго собираемся…Хотя понимаем, что сегодня надо торопиться - впереди очень тяжелый день. Похолодало, и утром около –45…
Пьем мало, экономя газ, вечером он будет нужнее. Миха, по традиции, собирается первым. Вылезает из палатки.
-Не буду скалоруб брать.
-Не знаю, думаю, пригодится, при сильном-то ветре.
-У меня палки хорошие…С корундовыми наконечниками. Возьмусь у колец.
-А срыв?
-Все равно не остановишься…
-Ну, как хочешь…Я возьму…
Меня удивляет это решение. Вспоминаю, что вчера Миша тоже не брал мотыгу…
Затем начинаю возню я.
-Вылезти совсем трудно, - кричит Миха, -постарайся не прикончить пандус!
Слышу долгую возню, его, ставшее и моим любимым: “Да что ты, ссука!”
Потом кричит (видимо засунув голову в нору): “Холодно, пойду!”
-Хорошо! - кричу.
Опять долгие сборы, нельзя ничего забыть. Снаружи все надо делать в рукавицах…Наконец, вылезаю из палатки, надеваю кошки. Надо торопиться, Миха ушел уже час назад.
Беру обе палки, мотыгу, конец нашей 20-ки привязываю к себе. Окончательно устаканиваю все на голове: подшлемник, намордник, очки, сверху затягиваю капюшон пуховки так, чтобы нигде не было открытой кожи. Надеваю на перчатки рукавицы, лезу к выходу… Сюрприз. Озадаченно смотрю на дырку нашей норы: теперь все стенки отрицательные, наш пандусик был, оказывается, мостиком, а не сплошной частью долинной стенки.
Теперь верхний его край окончательно обвалился…
Понимаю, что время поджимает, некогда сейчас делать веревочную лесенку. Вниз всяко спустимся, а следующим утром время будет разобраться. Встаю на край мостика и (ура!) дотягиваюсь мотыгой до наружного края дыры, затем левую ногу в распор в долинный край. Аккуратно выхожу, легко подгружая мотыгу, удар правой кошкой в горнюю стенку, переставляю ноги… Теперь бы мотыгу подальше…Правая кошка проскальзывает, скалоруб прорезает фирн и я падаю на мостик, обрушивая еще кусок. Мля!!!! Во, попал! Ладно, еще разок - и придется спускаться за бурами, делать лесенку. Рублю по две ступеньки в обоих краях трещины, встав на нижние, дотягиваюсь опять до края дырки. Несмотря на дикое напряжение, теку как вода…
Или, при этой температуре, как бензин? Удалось высунуть наружу весь ледоруб и зацепиться, левой рукой хватаю запястье правой, подтягиваюсь, ноги повисают…Блок, левую с палкой вперед, мягко коленями в распор в стенки дырки, мотыгу еще вперед, бешеное усилие - и лежу, судорожно глотая воздух, по пояс снаружи. Ноги висят, но уже не соскользну вниз…
Через несколько минут зрение, как и осознание себя, возвращается, понимаю, что горнолыжные очки левой стороной касаются фирна. Черт! Все, теперь будут обмерзать…Ладно…
Часть 2 >>
